И такое бывает...

Правда, Гарри теперь ходит грустный и хмурый, видимо, не всё ему там малина. Или, может, гоблин наговорил ему что-то, что заставило нашего национального героя задуматься. Как бы то ни было, Гарри задумчиво косился на нас с Гермионой и потихоньку дозревал до разговора.

Авось, к концу августа и дозреет.

Но я отвлёкся.

— Итак, сегодня здесь собрались те люди, которые любят квиддич и уважают комфорт. И, как известно, самые удобные места для наблюдения за полем на финале Кубка мира, который, я напомню, в Британии проводится впервые за последние тридцать лет, находятся, конечно же, в Министерской ложе. Но, к сожалению, пригласительные туда не продаются, — я вздохнул, наблюдая за реакцией зала. В приглашении на это мероприятие не было сказано ничего конкретного. И, сделав паузу, я эффектно закончил фразу: — Официально. Правда, некоторым всё же удалось их купить ценой колоссальных пожертвований в пользу больницы Мунго, — многие понимающе заулыбались. Малфоев здесь не было, я уже составил о них предварительное мнение, и оно мне не понравилось. Тем более что у Прюэттов с Малфоями как бы вражда. Вот я и следую традиции рода.

А вообще у них уже эти билеты в кармане и смысла приглашать их сюда не было. Вот и всё.

— Но я от вас таких жертв не требую. Совершенно случайно у меня оказалось пять лишних пригласительных в Министерскую ложу. Давайте немного подождём заключения наших уважаемых друзей из Гринготтса.

Десять минут бормотания и пассов руками, пара людей, спецов по заклятиям, тоже приложила лапку, и вот Шейтхар объявляет: "Подлинники".

Честно, если бы мы не провели эту проверку раньше, я бы волновался.

— Итак, дамы и господа. Пригласительные в Министерскую ложу на финал Кубка мира по квиддичу. Стартовая цена за первый — двести галеонов.

Долгие десять секунд молчания, за которые я едва не поседел, и вот из зала взметнулась рука:

— Двести!.. — тут же на другом конце заявили "Двести десять".

Затея, шитая откровенно белыми нитками, снискала успех. Всё, перегорел. В моей голове завертелся навязчивый африканский хит, который прозвучит для широкой публики лет через десять, а торги пока шли без моего участия.

Есть друзей...

— Четыреста!..

Это очень плохо — есть друзей...

— Пятьсот тридцать!

Никогда не ешь своих друзей...

— Семьсот шестьдесят!

Ведь много же других людей...

— Девятьсот!

Ешь врагов...

— Тысяча двести!

Будет меньше у тебя врагов...

— Полторы тысячи!

Будет больше у тебя друзей...

— Две!

Оставь друзей на чёрный день...

Эх, хорошо быть богатым! Тратишь чёртову кучу денег на всякую фигню...

* * *

Продали уже два пригласительных, когда мои часы нагрелись. Я извинился и временно передал свои обязанности конферансье Шейту, отлучившись "поправить галстук". Под понимающими взглядами вышел и зашёл ровно через пять с хвостиком минут — идеальное расчётное время для того, чтобы "обновить эффект от Оборотного зелья".

* * *

А вот позавчера Шейт сообщил мне об окончании оценочных работ на территории моего поместья. Правда, остался неоткрытым один подвал. Я дал добро на взлом защиты, надеясь на артефакты или книжки какие интересные — эх, сердцу не прикажешь. В конце концов, что можно было защитить лучше, чем поместье?

Когда же сегодня днём (гоблинские взломщики — круче всех в мире!) Шейтхар сказал, что именно там нашли и сколько это теперь стоит, я только присвистнул. И покачал головой:

— Нет, Шейт, продавать мы их не будем. Есть идейка получше.

* * *

Не могу поверить. Эти психи выложили за сомнительное удовольствие понаблюдать за парнями на мётлах с самого удобного кресла на стадионе семнадцать тысяч. Даже я не ожидал такого результата торгов. Хотя, может, я просто недооценил культовость квиддича как вида спорта в магическом мире. Впрочем, учитывая, что самые козырные места на стадионе, исключая, разумеется, пресловутую Министерскую ложу, стоили под две тысячи...

Хотя призовой фонд грядущего Турнира всего тысячу содержит.

В общем, почти полноценный ремонт поместья я уже практически окупил.

Так что объявил я об окончании аукциона и...

— Но, господа, попрошу вас задержаться на пару минут в этом зале. Я искренне сожалею о том, что пригласительных было недостаточно, и весьма признателен вам за то, что вы откликнулись на моё приглашение, — ещё бы они не откликнулись! Когда на письме стоит печать Гринготтса, а подписано оно Александром Прюэттом — попробуй не приди, собственное же любопытство сожрёт! — Так что позвольте мне в знак дружбы вручить вам эти скромные презенты, — и зашедшие гоблины с корзиночками прошли по рядам, раздавая радостно удивлённым волшебникам бутылки — по ёмкости на семью/пару/человека, кто как пришёл.

Ещё бы радостные, пятидесятилетнее винишко от Прюэттов — это вам не Артемовское...

Половина последнего урожая ушла.

Были в том подвальчике и более древние экземпляры, даже пара-тройка бутылок возрастом под полтысячи лет. Одну я сразу же отослал Мюриэль, другую отдал Шейтхару. Восхитительное вино становится великолепным, только когда его пригубливаешь.

Кстати, мне всё-таки достался бонус от Рона.