И такое бывает...

— Чудно. Ещё какая-то кровь есть?

— Я по отцу Уизли. И родные бабки с обеих сторон — Блэки.

— Это просто восхитительно!..

— ...Любимые уроки в школе, что лучше всего выходит из чар?

— История и трансфигурация, лучше всего выходит трансфигурация...

С Даниэлем было приятно и легко общаться. Несмотря на его внешний вид, казалось, что мы с ним одногодки, да притом закадычные друзья.

Наконец, несколько часов допроса подошли к концу. На листке красовалась стенограмма нашей беседы, отдельным столбиком в уголке шли цифры — разные длины.

— Значит так, — решительно объявил Даниэль, уже, по-видимому, разумом бывший где-то в другом месте. — Заходи через две недели ровно. Захвати на всякий случай сразу восемьдесят галеонов — при всём желании даже самая раскрутая палочка не стоит больше. Там посмотрим, — и он унёсся в неведомые дали. Я же послушно перенёсся обратно в Гринготтс, где меня уже ждал Шейтхар, пригласивший меня в свой кабинет.

Мельком подумал — надо к Даниэлю и Гарри с Гермионой сводить. Не то чтобы я воспылал к ним невероятной любовью, но они от меня так просто не отстанут, если я резко прекращу общение, а долго подводить их к постепенному расставанию — лень. Легче, так сказать, общаться, чем объяснить, почему нет, или как там в бородатой поговорке было?..

А раз мы типа дружим, то мне же будет спокойнее, если в качестве волшебных девайсов у них будет что-то достойное и подходящее.

В кабинете уже сидела очень довольная чем-то Мюриэль.

— Говорят, ты квиддичем увлекаешься?

— Я ещё не определился. И вам здравствуйте.

— Решил даже поставить деньги на свои мнимые знания?

— Ну, не зря же я в Хогвартсе прорицания изучал. Приснилось мне, что сижу я богатый на метле, а мимо меня плачущий Крам со снитчем падает и результаты Кубка кричит. Вот я и понял — это знак...

— Да уж, и чего я ждала?.. Ладно. А скажи мне, Рон, почему же вы меня такую зловредную безропотно терпите раз в год?

— Мы вас любим, — заявил я, преданно глядя ей в глаза. Мюриэль на секунду замерла, а потом искренне расхохоталась.

— Ух, насмешил... — она вытерла слёзы. — Ещё варианты будут?

— М-м-м, из вежливости?

— Но тогда в прошлом году вы бы уехали в Египет как раз на время моего приезда, нет?

Я пожал плечами.

— А терпите вы меня, потому что хоть я и старая перечница и злая карга, у меня есть деньги, и я не совсем вас забываю. Мне немножко совестно, что я оставила любимого внучатого племянника без подарка... Хм, всё это время оставляла... А ты ведь целыми днями тренировался...

А ночами грабил банки, продавал Ливану танки, торговал на трассе галькой и насиловал людей, — не к месту вспомнилось мне. Чёрт, а ведь до этого ещё жить и жить! Если доживу...

— Но тем не менее — в Министерской ложе на финальном матче Кубка для вас будет десять мест. Приводи друзей, семью, заодно посмотришь, оправдаются твои прогнозы или нет. Можешь не благодарить.

— А вам не всё равно?

— Пожалуй, всё же нет.

— Тогда большое спасибо.

— Паршивец какой вырос, Шейтхар, ты только посмотри!..

* * *

Как бы то ни было, жизнь потихоньку двигалась. Братья вели себя тихо, только время от времени косились на Молли, Джинни немного поворчала, но смирилась. Артуру всё в принципе пофиг. А вот Молли пожалела сыночку, и теперь старалась хоть немного облегчить нелёгкую участь возродителя практически захиревшего рода. Она, наконец, отметила мою страсть к мясу, и теперь я видел его чаще и в больших размерах, чем остальные.

Две недели пролетели, как пара минут. Тётушка следила за моими тренировками, участвовала в наших с гоблином беседах, дополняла Шейтхара, когда он неточно отвечал. Сказала, например, что, к сожалению, все картины Прюэттов так и остались в особняке и сгнили (она тоже с моего официального разрешения посетила поместье). Кодекс Прюэттов (модное название домовой книги) она мне пообещала отдать через пару лет, а вот родовой гобелен с генеалогическим древом, который чудом смогла сберечь, — только по окончании восстановительных работ в доме Прюэттов. Узнал, почему она так часто меняет завещание:

— А потому, голова бладжеровая, что в тот день, когда я составлю серьёзное завещание, я примирюсь со своей смертью. Не бывать этому! А уж если всё-таки погибну раньше времени во цвете лет, то мой душеприказчик поможет всем избежать конфузов, верно, Шейтхар, поможешь? Он-то знает, чего, кому, куда и сколько, и уж точно не ошибётся...

Также Мюриэль очень помогла мне с моторикой рук, в частности, с движениями для палочки. Развивала она только правую, как-либо работать с левой отказалась наотрез. Ещё один раз спросила:

— Ты как, стилет трогал уже?

— Да нет, — равнодушно ответил я. — Всё как-то времени не было, да и вообще я на него особого внимания не обращал.

— Вот и хорошо, ну и не трогай. А захочешь — бери, — и на этой непонятной ноте удалилась. Что это вообще было?