И такая судьба (СИ)

В общем, организовал князь Хилков сеть таких небольших заводов. Пришлось специально для этого набирать людей, снимать с других проектов, даже немного покупать, хотя это уже совсем. родные, именитые князья Хилковы — отец и дочь — сначала не поняли, ворчали, кривили обидно губы.

Пришлось приказать поташные конфеты, чтобы сами попробовали. Его высокоблагородие корабельное подмастерье княгиня Хилкова, впрочем, дома отзывавшаяся и на имя Даша, первую взяла неохотно, то и дело поглядывая на супруга. Мол, чем ты меня кормишь, не отравишь? Впрочем, вторую уже ела с удовольствием.

А вот князь Александр Никитич, съев одну, вторую уже брать не стал, не женщина все же и не дите. Но Дмитрия спросил одобрительно:

— Из чего это? Вкусно, даже сладко и совсем не хочется есть. Это бы в гвардию хотя бы в походе.

— Картофель, дорогой тесть и не только, между прочим, это, — сообщил Дмитрий, — есть и кое-что другое.

Дмитрий коротко загадочно сказал, но не объяснил. И так было некогда. Показал, что с этим не дурак и достаточно, сам узнают.

Попаданец не зря спешил, он как чувствовал, что время самостоятельной деятельности подходит к концу. А там придется хотя бы объяснять, что и как. И спорить, царь Петр всегда имеет свою точку зрения, и хоть колом чеши!

Хотя только к вечеру на улице раздался такой шум, что и глухой догадался бы — приехал главный хозяин — Самодержец Всероссийский Петр Алексеевич. Дмитрий, хоть и был жителем демократического XXI века и особого пиетета к монарху не имел, но все же поспешил со всеми на свежий воздух. Помазанник Божий!

Царь сразу было видно, совсем не спешил. Он нехотя осмотрел колымагу, словно ему еще надо куда-то ехать, почистил дорожную одежду, слуг ему не хватало. И между делом посматривал на встречающих петербуржцев. Явно кого-то ждал.

Кого он ждал, стадо ясно при появлении князя Хилкова. Пришел-таки городничий, не прошел и целый день, сподобился!

— О! — грозно обрадовался ему Петр, — а вот и он. Что не приходишь, сволочь нехорошая!

Монарх явно собирался матерится и едва сдерживался. Еще немного и на попаданца обрушиться отборная ругань. Просто так, с дороги устал царь, наглотался пыли и надо ему прочистить легкие. И никаких последствий, скорее всего, не будет. Но как-то все равно не приятно.

— Так работы очень много, — поспешил оправдаться Дмитрий, — а ты и не предупредил. Сказал бы заранее, мы бы за верст десять встретили с духовенством. Радость-то ведь какая — самодержавный повелитель приехал с долгожданной победой над шведами!

— Ну ладно, коли так, — неожиданно сбавил уровень брани царь, — рассказывай, как тут жили без меня, горевали. А вы давай, работайте! — опять повысил голос он, — посмотрели на меня и хватит, неча тут посреди светлого дня болтаться!

Что это он? Устал, конечно с дороги-то, измаялся, вот и нервничает. И все равно что-то не то, какой-то он странный сегодня. Дмитрий коротко замахал руками, заговорил живительными фразами. И вскоре чиновников рядом не стало, растаяли, как черти при появлении святой воды.

— Государь, — предложил Дмитрий, — пойдем с дороги поедим, что Бог дал. Или вот уличная торговка рядом нечаянно торгует. Чиновники еще авось все не скупили.

— Ага, — оценил царь, — ну давай поедим пока на улице, поговорим наедине.

«Вот оно! — холодея, подумал попаданец, — все-таки кто-то на него капнул. И ведь чертовщина какая — непонятно кто и не понятно о чем. А ему страдать!»

Он поспешил к легкому прилавку с нервно улыбающейся торговкой. Она тут оказалась отнюдь не «нечаянно», Дмитрий несколько слукавил. Наоборот, специально ждала покупателей. Ведь рядом сидело столько денежных покупателей, которые, чем ближе к обеду, тем сильнее испытывали голод. И здесь собственник сети точек уличной торговли и городничий слились в едином желании. Первый желал побольше продать, второй не хотел далеко отпускать подчиненных. Уйдут куда-то, напьются еще. Пусть поедят рядышком, у торговки только молоко есть.

При появлении монарха, разумеется, служилые исчезли, царь и городничий остались одни, как раз для конфиденциального разговора с нелицеприятными выводами.

Впрочем, пока царю было не до разговоров. Действительно голодный с дороги, он высматривал предложенные товары, целы на них и только ахал:

— Скажи, красавица, эти пироги с чем, картоха со свининой? И всего-то полушка запару! А эти с чем, с курятиной! Полушка за каждый?

Петр Алексеевич явно был в раздумье. Пироги были крупные, румяные, покрытые маслом, вкусно пахнущие и удивительно дешевые.

И Дмитрий не собирался облегчать выбор повелителя. Глазами он показал торговке со странным именем Митрофана, чтобы она поговорила о других товарах. Пусть еще выбирает, может и забудет о вельможной злости.

Та спохватилась:

— А вот еще новинка — макароны с животным маслом и рыбой горячего копчения. Есть осетр, а есть камбала, что подешевле.

Митрофана открыла соответственные отсеки и царь чуть не захлебнулся собственной слюной.