И такая судьба (СИ)

— А что так долго? — искренне удивился Дмитрий, — пять тысяч — деньги большие, но все же не огромные, что Кальд с помощниками так долго рубли считали.

— Кабы рубли, — в кои-то время открыл рот старый князь Александр Никитич, — из пяти мешков в четырех были копеечные монеты, а иногда даже старые денги. Вот и считали, не покладая рук. Пять тысяч!

«Ну ладно хоть не обманул Меньшиков, — подумал Дмитрий, — сильно, видать его испугал Петр, не захотел идти на дыбу, а царь, ей-ей, его бы отправил. Но и голову не потерял, приказал вынести ровно пять тысяч. А вот старые чешуйки — копейки допетровского времени ручного выдела — выделить его слуги уже не успели, выделили вкупе».

Деньги эти не все еще мои, — объяснил он спокойно, — две тысячи рублев царь Петр Алексеевич приказал дать Алексашке за мои боли. Это мои. А вот три тысячи рублев государь выдавил из него за свой сором — Меньшиков же говорил как бы от имени царя. Но и эти деньги он опять отдал мне — за фляжки гвардии, а остатнее — за шхуны.А то корабельный подмастерье некая княгине Хилкова жаловалась, что ей денег не хватает. Так что бери и плати, царь платит! Правда, чужыми деньгами, но это уже мелочи.

Князь Александр Никитич удивленно-пораженно посмотрел на дочь:

— Ну дщерь моя, ты, оказывается все умеешь. И детей выносить — родить, и с царем Петром Алексеевичем говорить, а это очень страшное дело, по себе знаю, и, как следствие, деньги зарабатывать.

— Ты, тятя, выучил, а потом вот Митя буквально заставил. Впрочем, я его уже не виню, мне даже понравилось, — Даша влюблено провела по нему взглядом.

Дмитрию такая косвенная похвала понравилась, но его больше беспокоили будущие дела:

— Деньги его царское величество отдал и потому скоро спросит, где мой товар? И не дай Бог, я ничего не сделаю, уже мне попадет, а Меньшиков еще подтвердит. Так что я опосля обеда пойду в мастерскую, просмотрю, как делаются. Потом, наверное, в нашу верфь, гляну на щхуны, как оно?

Он вопросительно посмотрел на Дашу, как на главного мастера, ответственного за эти корабли.

Та задорно нахохлилась:

— Все хорошо, мой князь, все шхуны уже стоят на воде и даже не тонут! Смори и удивляйся, мин херц!

Такую жену он всегда любил и радовался. Потому мягко ее поправил:

— Не я, милая, государь. Он будет главный учитель и ревизор. И если что-то ему не понравится, то на дыбу не отправит, конечно, но к серьезным делам уже не пустит.

— Ну а ты? — не согласилась она с мужем, намекая взглядом, что он сам неоднократно спорил с царем и даже в ряде случаев проигрывал ему. Петр мог уличать Дмитрия в ошибках, даже в пьянке и лености, но ведь все равно относился хорошо.

— Я-то! — усмехнулся муж по-доброму, — это другое. Вот и ты сама, когда сделаешь десять кораблей, то на одиннадцатом корабле можешь уже и спорить с государем и спорить с ним, как подмастерье с подмастерьем, а не как красивая женщина с мужчиной. С одиннадцатым, но не с первым!

— Да, моя единственная и любимая дщерь Дарья, — поддержал зятя Александр Никитич, — первое дело надо работать особенно тщательно и боготворя. Ибо не понравится твоя первая работа, считай, всегда будешь в последнюю очередь стоять!

— Все я уже испугалась! — весело закричала Даша, оставила кусок курицы, задрала руки вверх, — сдаюсь, милорды, я на дно Балтийского моря.

Потом, как-то оценивающе посмотрев на них, меланхолично сказала:

— Тогда, быть может, мне вообще из дома не выходить? Прятаться на кухне и в детской комнате, строго по «Домострою», ждать мужа и отца?

— Нет! — дружно ответили на такой вариант жизни мужчины. Отец Александр Никитович лишь укоризненно посмотрел на нее, а муж Дмитрий решил, что ну его этот обед, все равно не лезет с похмелья. Собрался в мастерскую, предупредил жену:

— Раз ты так говоришь, то тогда на корабельную верфь нашу ездить вообще не буду, сама справляйся, как хочешь и когда хочешь!

И уехал, быстро пробежав по лестнице. Не потому, что некогда. Время такое было быстрое, все летали — от царя, до матросов и солдат. И князь Хилков не был исключением, пусть и был попаданцем будущего XXI века, такого далекого, что даже ему казалось, это не то, что другая страна, даже планета другая.

Впрочем, пока он ехал на пролетке, а ней ехать было нельзя. Попаданец Дмитрий все размышлял, ведь когда столкнутся автомобили, то это автокатастрофа, а если две кареты? Вот ведь закавыка!

Так и ломал голову до ворот мастерской. А там свои проблемы!

Глава 7

Как всегда, требовались деньги, железо и уголь, а также сами рабочие. И не простые крестьяне, ничего не умеющие и всего боящиеся, а профессиональные, знающие все рабочие инструменты и умеющие с ними работать. Дмитрий от всего этого не поразился. Наоборот, он бы сильно удивился, если бы все было без проблем.

В эпоху Петра I небольшие предприятия в сотни и даже десятки рабочих и с ручным трудом гордо именовались заводами или хотя бы большими мастерскими. И это не было гигантоманией, ведь для первой половине XVIII века в сравнении с небольшими деревеньками это действительно были ЗАВОДЫ. Ведь сравнивать было не с чем.