Читаем И солнце взойдет. Он полностью

Разумеется, новость следовало сообщить по-другому. Любыми иными словами, а не так, как только что поступили с самой Рене. Но факты сказаны, а мгновения, чтобы попробовать хоть как-то их объяснить, бездарно упущены. Так что теперь оставалось лишь вслушиваться в лёгкий треск помех, который всё длился… длился… и длился. Но когда где-то вдалеке три раза ударили башенные часы, в телефоне наконец прозвучал вопрос, и его тон заставил вздрогнуть. Иногда, за чувством заботы и воспоминаниями, Рене забывала какой властью обладал Максимильен Роше. Но такие мгновения напоминали об этом с отрезвляющей ясностью:

– Куда?

– Монреаль, – вздохнула она. – Общая хирургия.

– Это абсурд, – отрезал Роше. – На каких основаниях?

– Наша программа резидентуры предусматривает заполнение всех вакантных мест и…

– Они хотят сказать, что во второй по величине стране мира не нашлось ни одной свободной должности для нейрохирурга? Так?! – медленно и вкрадчиво перебил он, а Рене зажмурилась.

– Да.

– Ни одного местечка, чёрт возьми, для лучшей ученицы грёбаного Хэмилтона, на которого они там молятся всем континентом?

– Дело не в том, лучшая я или нет! Здесь все равны.

– Враньё! – раздался разгневанный вопль. – Я лично разберусь с этим. Министр здравоохранения задолжал мне парочку объяснений…

Динамик взорвался сухим надсадным кашлем, и Рене медленно выдохнула.

– Прошу тебя, не вмешивайся. Сейчас сентябрь, – принялась терпеливо объяснять она, как только в динамике утихли хрипы. – А подбор и ротация заканчиваются в марте, поэтому чудо, что мне вообще нашли место. Конечно, я могла подождать, но доктор Филдс сказал, главное – получить лицензию. Потом я уже смогу пройти нужную специализацию.

– Ну, разумеется, он так сказал… – устало отозвался Роше, а затем Рене услышала стук стеклянного стакана о деревянную столешницу. – Я понятия не имею, кто такой Филдс, не знаю о ваших программах и правилах, но обязательно это выясню.

– Не надо!

– Не перебивай! – глава Красного Креста резко оборвал попытку сопротивления. – Выясню хотя бы потому, что уверен в одном – тебя обманули. Нагло сыграли на твоей молодости и том, какая ты!

– Не оговаривай людей, которых сам признался, что не знаешь. – Рене почувствовала, как внутренности скручивает спазм отчаяния. Она не хотела ругаться! Не сейчас. Не с ним. Она нервно вцепилась в белокурую косу, перебирая волнистые пряди. – Меня позвала сестра профессора Хэмилтона. И это был акт доброты, а не подлости! Мы говорили с ней после похорон и…

– Ах, так там ещё эта ведьма! – едко протянул Роше. – Поди, и скандальный сынок её где-то рядом. Гнилая семейка.

– Дедушка, я прошу! Прошу, перестань, – взмолилась Рене. – Это семья моего учителя – плохая или нет, не нам судить. Да и никому из ныне живущих!

Максимильен Роше ничего не сказал на это.

– Куда тебя переводят? – последовал сухой вопрос, и стало очевидно, что он решил остаться при своём мнении. Однако его любви к Рене оказалось достаточно, дабы прекратить неприятный разговор.

– Больница общего профиля в Монреале, – после небольшой заминки отозвалась Рене, с трудом расшифровав аббревиатуру под эмблемой университета.

– Господи, а ведь ты действительно считаешь это «актом доброй воли», – зло хохотнул Роше.

– Люди проявили ко мне участие, почему я должна подозревать их в теориях всемирного заговора?

– Да потому что не представляешь, куда тебя ссылают! – попробовал опять закричать Роше, но вовремя остановился и продолжил уже намного спокойнее. – Общий профиль больницы – это горячая точка… передовая… эпицентр кризиса и напряжения. В таких местах врачи выгорают быстрее, чем успевают сказать «зашиваем».

– У меня нет других вариантов. Поэтому, пожалуйста, не надо никому звонить, ничего спрашивать, угрожать или, не дай бог, ставить условия. Об этом тут же узнают, а я не хочу сплетен. Мне это не нужно.

Последовала небольшая заминка, а потом в трубке прошелестел голос:

– Хорошо, ma petite cerise.

Рене вдруг подумала, что слишком слаба и малодушна. Кто-то другой на её месте наверняка бился бы до последнего, не побрезговал дёрнуть за все возможные ниточки, чтобы открыть дорогу к мечте. Но она не такая. С самого детства Рене убегала от скандалов и конфликтов, а ещё от тех людей и мест, что будили в ней недобрые и злые мысли. Каждая из них будто разрушала её изнутри, выкручивала руки и толкала под колени, вынуждая совершать ошибки, которым она не могла найти оправдания. Именно так случилось с Женевой, и так происходило прямо сейчас, когда всё вокруг напоминало о незнакомце на громком автомобиле. С каждым днём Рене всё отчётливее понимала, что готова возненавидеть его и тем самым провалиться в самоуничтожение. Наверное, именно это и стало причиной, почему она так легко смирилась с Монреалем. Ведь глупо обманываться, решение было принято ещё в жуткой комнате Филдса.

– Помни, ты всегда можешь вернуться домой, – проговорил дедушка, а потом со вздохом добавил: – Но ведь не станешь.

– Не стану, – с мягкой улыбкой ответила Рене. – Всё будет так, как есть. Я поеду в Монреаль, а там посмотрим.

***
Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену