И снова в Статус Бога...

Немного прогулявшись по окрестностям поместья, Априус перенесся в одну из торговых лавок, принадлежащих его семье, и уже оттуда отправился в нужные кварталы. Где первым делом выяснил что Проныра, действительно набрав отряд, вместе с Кэфентом и Дейдрой, отправились налаживать обстановку в Черном Лесу, и вестей от них пока не было. А это значило что в ближайшие месяцы, они уж точно будут заняты, и потому за их судьбу беспокоится, не стоило, хотя конечно о ловушке, оставленной там, на случай появления владельца тех угодий, сообщить бы следовало, но было уже поздно. Кэфент, не новичок, а теперь еще и знает куда больше прежнего, так что разберется.

Проходя через арку городских ворот, с трудом подавил желание по пути обратно, заглянуть в Адаб, там он теперь бывал редко, по причине того, что замок стал своеобразным общежитием, где обитали не только его внуки, но и потомки его подручных. А поскольку их внуки это не они сами, то чем меньше о нем знают, тем лучше. Со своими же детьми и внуками, теперь он мог видеться и в поместье, а значит замок у моря, только для посредников. К сожалению.

- С этим тоже надо что-то решать – мысленно прокручивая варианты, подумал Априус – пусть настроят себе хоть дворцы, денег хватает, а мой первый замок, надо возвратить в собственное владение. Хотя опять же кого туда селить? Нас и так горстка осталась, чтобы разбредаться по всем этим хоромам.

Вернувшись в поместье, он еще три дня уделял свое внимание женам и внукам, вместе они гуляли по окрестностям, купались в озере, и бесконечно беседовали, в дневное время, разумеется. Яша, Куру, и попугай, от скуки устроили для близнецов Лукаса и Лафаэта, настоящее миниприключение, и те отправились в небольшой поход, без взрослых. Вот тогда-то Кулури и Вил, вспомнили времена, когда они были просто его наложницами, ну и боевыми подругами малость.…

Рус не знал, сколько может продлиться планируемая разлука, поэтому, старался максимально освежить все воспоминания о себе для всех домочадцев. Так прошло три дня, конечно, этому можно было предаваться и дольше, но как говорится «труба звала» и на четвертый день, устроив прощальный завтрак, они распрощались, и тем же путем, возвратились в Гиль-Эстэль. Надо было спешить, закончить все приготовления к походу, пока чего-нибудь не стряслось, что часто случалось прежде, едва он куда-то собирался.

...Прямой путь, иначе именуемый «Звездным Коридором», привел обратно в Гиль-Эстэль, где все уже с нетерпением ждали своего лорда. Пройдя через звездную дверь, они вновь оказались в донжоне, и сразу прошли во двор, поинтересоваться, не прибыл ли кто из прежних «обходчиков»? Но этого не понадобилось - в озере, Рус, с радостью обнаружил стоявший на приколе «Версар», и всех своих вояк, из числа тех, кто был отобран для похода. А других, своих подручных он, сразу заметил, во дворе крепости - не сиделось им теперь в каменных застенках, как бы искусно те не были украшены и обустроены. Свобода манила, но долг сдерживал неистовый порыв души.

Улыбаясь, Априус принялся рассматривать соратников. Немного исхудавшие, с обветренными лицами воины из бывшей команды «Властелина Морей», просто сияли от полученного удовольствия – отпуск явно удался. Видимо повеселились на славу, и под парусом походили, бороздя просторы льдистых морей, и может, даже устроили несколько шуточных набегов. А может ни таких, уж и шуточных. Хотелось верить, что от старых пагубных привычек они освободились еще до службы в его таинственном патруле. Но чужая душа - потемки. Вроде светла и чиста, а тут раз тебе и как выкинет что-нибудь…. В любом случае он был рад их возвращению, и тому, что они не пустились в дальние странствия, или столь же длительный загул, хотя могли, и имели полное право.

Харей, Богар, и Ротарь, наоборот выглядели усталыми, даже изнуренными, но отрапортовали прямо у дверей донжона, не дожидаясь пока пригласят вовнутрь и усядутся за столы. Вскоре выяснилась причина их спешки. Но пока же, они четко, и быстро доложив о начале формирования первых легионов, по старинному принципу набираемых из разных племен, которые не смешивались внутри, и трибуном каждого становился клановый вождь.