И снова любовь!

Кэйген быстро прикинул, насколько велик риск потерять уважение Конни, если он осмелится заключить ее в объятия на несколько драгоценных мгновений. Дело было стоящее.

— Ну что, ты готова поспорить?

Глаза Конни подозрительно прищурились: она не понимала, что именно Адам затевает.

— О чем это ты?

— Я готов поспорить, что тебе не удастся соблазнить меня. Здесь и сейчас. Впрочем, если ты окажешься права, то сама определишь, каким будет твой выигрыш.

В это мгновение Констанс море было по колено, но она не могла решить, стоит ли заключать подобное пари, хотя далекий внутренний голос пытался нашептывать ей, что нельзя заключать эту сделку.

— Даже если бы мне вздумалось доказать свое утверждение, нет такой вещи, которую я так хотела бы получить, чтобы ради нее заключить спор.

— Что ж, в таком случае давай просто поспорим, что ты ошибаешься, а я прав, — предложил Кэйген.

— И каковы же правила, советник? — спросила Констанс.

Сняв очки, она положила их на стол. И внезапно почувствовала, что готова ринуться в бой.

— Никаких барьеров, — пробормотал Адам, садясь ближе к ней, ощущая, как все тело заныло от сладостного ожидания.

— Я лишь должна добиться того, чтобы ты захотел меня? — невинным тоном осведомилась Конни.

Он хотел ее почти три года. И вот сейчас будет главный экзамен. Впрочем, выиграет он или проиграет, барьеры между ними в любом случае рухнут.

Подняв руки, Конни вынула из пучка шпильки, медленно покачала головой и расправила рассыпавшиеся по плечам волосы. Светло-русые, ничем не примечательные в пучке, они были великолепны распущенные. На блестящих тяжелых прядях тут же заплясали красноватые отблески пламени.

— Нет, ты должна добиться того, чтобы я подтвердил, что хочу тебя, — уточнил Кэйген.

Он был очень чувственным мужчиной и очень любил длинные волосы.

Встав с дивана, Конни постояла мгновение, чтобы удержать равновесие. Адам тоже встал. Признаться, Констанс и не знала, как можно соблазнить такого сексуального и самоуверенного мужчину.

Глава 3

Итак, приняв его вызов, Констанс понятия не имела, что делать дальше. Четыре года назад Конни изгнала мужчин из своей жизни и сейчас лихорадочно пыталась вспомнить все, что знала или читала об обольщении. Наверняка можно без особого труда вить из Адама веревки — во всяком случае, Конни была уверена, что он теряет всю свою силу, когда дело касается женщин.

— Ну, советник Конни, — поддразнил он, заметив ее нерешительность и не желая уступать ей. — Это будет на полу, на диване или на моей кровати?

Констанс вспыхнула и напряженно выпрямилась. Мистер Кэйген еще пожалеет о том, что посмел насмехаться над ней.

— Ты не должен даже шевелиться, — сказала она низким голосом, надеясь, что он звучит обольстительно. — Просто расслабься и позволь мне самой все сделать.

Поскольку Адам был почти на фут выше, ей пришлось встать на цыпочки и прижаться к нему, чтобы дотянуться до его головы. От чувственного прикосновения у обоих перехватило дыхание, но Конни первой и шла себя в руки и стала медленно играть его курчавыми волосами.

— Для начала, по-моему, ты должен забыть об объятиях Марго. Думаю, она замучила тебя своими приставаниями и поцелуями.

Адам спрятал улыбку. Похоже, его добровольная соблазнительница ревновала! Это ему понравилось. Почти так же, как и то, что она сильно прижималась к нему.

Нежные кончики ее пальцев легко, как бабочки, пробежали по его подбородку. Она быстро вошла в роль, которая, к ее собственному удивлению, стала доставлять ей самой чувственное удовольствие. Оставалось надеяться на то, что Адам прикидывается расслабленным и равнодушным.

Вот пальцы скользнули к вороту его рубашки. Расстегнув две верхние пуговицы, Констанс, осмелев, положила маленькие ладони на его широкую твердую грудь.

— Какие густые и жесткие волосы, — прошептала она, глубоко вздохнув.

Когда она дотронулась до его вмиг отвердевших сосков, Адам застонал. Конни была заинтригована, причем не столько его реакцией, сколько тем, что в животе и в груди у нее разлилось горячее томление. Конни подняла голову.

— Ну что? — хрипло спросил Адам. — Остановишься или продолжишь? — Кэйген был уверен, что сумеет сдержаться.

Констанс покачала головой и ничего не ответила. С наслаждением вдохнув исходящий от его тела аромат, дотронулась языком до соска.

Из горла Адама снова вырвался низкий стон, и его тело сотрясла дрожь.

— Это нечестная игра, — прошептал Кэйген, с трудом удерживаясь, чтобы не обнять Конни.

— Тебе не нравится? — спросила она, не поднимая головы и продолжая водить влажным языком вокруг его сосков.

— Это божественно, — выдохнул Адам.

— А-а… — только и смогла протянуть Констанс. Прежде ей и в голову не приходило, что соски мужчины могут быть так же чувствительны, как и женские.

Адам забыл об уговоре, схватил ее за талию, крепко прижал к себе, и ее маленькие упругие груди коснулись его груди. Приподняв голову Конни за подбородок, он впился губами в ее губы и проник языком в теплую сладость ее рта.