И снилось ворону, что был он лисом

— Когда Нагато назвал мне имя своего союзника, я на какой-то момент, признаюсь, даже поверил ему, но как только оправился от удивления и успокоился, практически сразу стал подозревать ложь. Впрочем, вины Нагато нет; он искренне верил в иллюзию, созданную тем шиноби. Почему же я решил, что преступник — не Мадара? Да как раз потому что лучше других знаю, как действовал, мыслил, на что был способен мой брат. И первое: Мадара никогда не оставил бы после схватки противника медленно умирать. Он был убеждён, что такая мелочность недостойна шиноби, и врагу надо дать уйти достойно, а не оставлять его медленно испускать дух в луже крови. Второе — ментальное воздействие, — я жестом указал на Дейдару. — Хоть и являясь главой Учих, Мадара не слишком любил гендзюцу и прочее копание в мозгах; у нас в клане были специалисты в этой области, выполнявшие все «работы», связанные с воздействием на разум пленных, но вот мой брат предпочитал ниндзюцу и тайдзюцу. Далее, то, в каком состоянии мы нашли Дейдару, говорит о том, что парня, хоть и относительно недолго, но пытали физически. И опять, Мадара мог это сделать лишь для получения информации, а тут и так было ясно, что Дейдара предатель. Опускаться до издевательств в наказание за провинность Мадара бы не стал; да, он бывал жесток, временами даже излишне, но безбашенным садистом не был никогда.

— Но возможно ведь, что за него пытал парня кто-то другой, — заметил Джирайя. — Я вообще считаю, что в Аме не один человек поработал.

— Совершенно с вами согласен, сенсей, — кивнул я, — однако это лишь говорит в пользу моей теории. Важные дела — а получение Риннегана я справедливо причисляю именно к важным — Мадара всегда решал в одиночестве. Взять хотя бы стычки с Хаширамой; у нас нередко после боёв, где кто-то из клана пытался оказать главе поддержку в сражении с вечным врагом, были целые лекции на тему: «Никому не трогать, он мой». В некоторые дела Мадара даже меня посвящал уже после того, как всё решил. А вот тащить несколько человек вырывать Риннеган у союзника, попутно издеваясь над предателями и убивая мирных жителей направо налево, — совершенно не в стиле моего брата. Так что я убеждён, что тот шиноби — лже-Мадара.

Когда я закончил, слушатели какое-то время молчали, переваривая мои слова, пока, наконец, не подал голос Итачи:

— Насчёт того Риннегана, — он чуть прищурился. — Это ведь твои глаза, верно?

— Исторически — да, — отозвался я, складывая руки на груди. — Но я отдал их перед смертью брату — о чём, кстати, совершенно не сожалею, — затем Мадара, по всей видимости, по некой причине пересадил их Нагато… Но вот у кого они теперь, не имею понятия.

— Есть ли вероятность, что этот шиноби связан с кланом Учиха? — негромко спросила Цунаде, поочерёдно глядя то на меня, то на Итачи.

— К сожалению, я практически полностью уверен в наличии такой связи, — серьёзно ответил Итачи. — Подтверждением тому служит не только данное происшествие, но и то, о чём я вам уже раньше докладывал, Цунаде-сама: на протяжении нескольких лет кто-то систематически проникал, минуя барьер селения, на территорию нашего квартала. Это прекратилось лишь после того, как при содействии Иноичи-сана была установлена система распознавания чакры.

— Плохо, очень плохо, — пробормотала Пятая, задумчиво поглаживая подбородок. — Отступник-Учиха, да ещё с Риннеганом…

— Да ещё выдающий себя за моего брата, — добавил я. — Однако не могу не понять его выбор; всё же имя Мадары и по сей день — не пустой звук.

Все опять пристально уставились на меня; пожалуй, с гордостью в голосе был небольшой перебор.

— Хорошо, допустим, что наш враг — не Мадара, — сказала, наконец, Цунаде. — Вернёмся к Дейдаре. Физические раны я залечила, но вот ментальные… Иноичи, как думаешь, сможешь вытащить его?

— Я могу попытаться, — ответил он. — Но парень словно спрятался от воздействия за непробиваемой стеной… или за стеной в центре лабиринта, скорее так. Тут нужна кропотливая работа, и это может занять немало времени, — он вдруг осёкся, задумавшись. — Хотя, есть одна идея. Итачи, ты поможешь мне?

— Разумеется, — кивнул Итачи, подходя ближе. — Что мне нужно делать?

— Войдёшь в его разум следом за мной, — пояснил Иноичи. — С Шаринганом тебе легче будет найти дорогу в его подсознании. К тому же, полагаю, присутствие знакомого может помочь парню раскрыться.

— Я понял, — Итачи активировал Шаринган. Все были заняты обсуждением действенности метода и не заметили, как он чуть прищурился, явно пытаясь вернуть потерянный фокус. Узнаю эти симптомы; значит, видит он уже как минимум плохо.

— Полагаю, нам всем нет смысла присутствовать, — заметил Джирайя и направился к выходу. — Изуна, идём.

— Да, конечно, — быстро кивнул я, отрываясь от мыслей о вреде Мангекью и выходя из палаты следом за учителем. Цунаде же осталась — наверняка хотела следить за процессом сама.

— Ты действительно так уверен, что это был не Мадара? — спросил Джирайя, когда мы вышли из здания на улицу, под уже начавшее палить солнце.