И снилось ворону, что был он лисом

— Мой союзник, — проговорил Нагато. — Требовал, чтобы его прилюдно называли Тоби. На самом же деле он — Учиха Мадара.

Я вздрогнул, выпустил из рук бутыль — та покатилась по земле, расплёскивая содержимое.

— Невозможно! — воскликнул я. — Мадара мёртв!

— Нет, мальчик, не мёртв, — покачал головой Нагато. — Он скрывался всё это время за маской, прятался в тени, но теперь решил начать действовать.

— Быть не может, — проговорил я, отказываясь верить ушам. — Мадара не мог… — я запнулся, уставился на нукенина, задал вопрос тихим шёпотом: — Что у тебя были за глаза?

— Риннеган.

Я почувствовал, как дрожат руки, и рефлекторно вцепился в рукоять катаны, подаренной мне Итачи, словно в спасительный якорь.

Риннеган — соединение сил Учиха и Сенджу. Трансформироваться он может лишь из Вечного Мангекью.

— Что ты натворил?.. — прошептал я, закрывая глаза, не в силах смотреть на шиноби перед собой. — Мадара…

На мою руку вдруг опустилась чужая ладонь, несильно сжала.

— Не знаю, как ты связан с ним, — негромко произнёс Нагато, — но я чувствую твой дух — и он кажется мне очень знакомым, хотя, уверен, мы не встречались раньше.

— Не встречались, — сказал я и, поддавшись необъяснимому порыву, наклонился к самому уху шиноби и прошептал: — Я был рождён братом Мадары и перед смертью подарил ему свой Шаринган. Все эти годы ты смотрел на мир моими глазами.

— Вот как, — Нагато тяжело вздохнул, однако не выказал удивления. — Тогда, возможно, ты единственный, кто может его остано… — он вновь закашлялся, но затем продолжил говорить: — В четырёх километрах к северу от Амегакуре в небольшой рощице есть убежище; вход в него скрыт межу несколькими валунами. Конан, моя подруга, увела туда часть людей. Назови ей моё имя и скажи, что она может доверять тебе.

— Я прослежу за тем, чтобы люди Скрытого Дождя выжили и получили помощь, — серьёзно пообещал я.

Нагато медленно кивнул, принимая мою клятву, и убрал свою руку с моей.

— А теперь, будь так любезен… — он ткнул большим пальцем себе в грудь.

— Не выкарабкаешься?

— Нет. Я потратил слишком много чакры в бою, а потом почти смог применить Ринне Тенсей, чтобы оживить погибших, но Мадара меня опередил и вырвал глаза. Но я ведь Узумаки, а значит, умирать буду медленно… Не хочу уходить так…

— Понимаю, — я поднялся на ноги и плавным движением вновь извлёк из ножен катану. Приставил острие напротив сердца шиноби, вгляделся в лицо Узумаки Нагато и, получив утвердительный кивок, надавил на рукоять, вонзая клинок в сердце бывшего главы Акацуки. Быстрая, достойная смерть.

Оставив остывающее тело под проливным дождём, я побежал в указанном направлении. Вход в убежище — простой металлический люк в земле — обнаружился в точности там, где обещал Нагато. Осторожно подняв крышку, я сказал в темноту:

— Я друг и прошёл для того, чтобы помочь вам по просьбе Нагато. Конан, прошу, выйди, нам нужно поговорить.

Несколько секунд всё было тихо — но затем я едва успел отпрыгнуть, чуть не сбитый с ног вырвавшимся из убежища потоком прямоугольных листов бумаги. Закружившись в воздухе, они сложились в молодую женщину с синими волосами, облачённую в акацуковский плащ; за спиной у неё раскрылись большие бумажные крылья.

— Что с Нагато? — спросила куноичи.

— Мёртв, — ровно ответил я, смело встречая пристальный взгляд её янтарных глаз. — Он сказал мне, что на Амегакуре напал ваш союзник Тоби, настоящее имя которого Учиха Мадара; этот шиноби победил Нагато, забрал его глаза и оставил умирать. По просьбе Нагато я прекратил его страдания.

С минуту мы молчали, неотрывно глядя друг на друга.

— Ты не лжёшь, — печально произнесла Конан; её крылья исчезли, и куноичи опустилась на землю. — Моё имя Конан, как ты уже знаешь. Теперь, по всей видимости, я возглавляю Амегакуре.

— Изуна, — представился я. — Я здесь, чтобы помочь тебе и прочим выжившим.

— Как именно? — со сдержанным скепсисом уточнила она. — Ты способен отстроить наши дома? Способен воскресить мёртвых? Твой порыв благороден, Изуна, однако ты ничего не можешь сделать для нас.

— Ты не права, Конан. Возможно, я и не способен возродить вашу деревню из пепла и праха, но вот защитить её право на существование я могу попробовать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сама прекрасно это понимаешь, — я шагнул чуть ближе, понизил голос. — У вашей страны больше нет Скрытого Селения, нет шиноби, нет защиты. Вас аннексируют — только если Страна Дождя не найдёт себе сильного покровителя и союзника.

Конан прищурилась.

— Предлагаешь нам стать протекторатом Конохи?

— Союзником, — поправил её я. — И не предлагаю — это не в моей компетенции, — лишь предоставляю тебе на рассмотрение такой вариант. Как глава Амегакуре, ты должна искать наилучшее решение для своего народа; я же, если потребуется, возьму на себя обязанность постараться убедить Хокаге помочь вам.

Было видно, что Конан колеблется.

— Не знаю, почему, но я верю тебе, Изуна, — в конце концов, тихо сказала она. — Мы можем попробовать действовать по твоему плану.