И снилось ворону, что был он лисом

— Я хочу поговорить с тобой, — глава моего бывшего клана был даже более серьёзен, чем обычно.

— Хотел предложить вам то же самое.

Смерив меня долгим взглядом, Итачи жестом пригласил меня следовать за собой; вместе мы покинули площадь и свернули с людных улиц в боковые проходы, уводившие вглубь деревни. Очень скоро стало понятно, что направляемся мы отнюдь не в квартал Учих.

— Кто ещё будет участвовать в нашем разговоре? — флегматично осведомился я.

— Самый влиятельный, на данный момент, человек Конохи, — Итачи остановился и посмотрел мне в глаза. — Однако прежде, чем отвести тебя к нему, я хочу получить ответы на два вопроса.

— Какие? — уточнил я, почти физически ощущая важность этого момента, который имеет потенциал стать чуть ли не ключевым в моей жизни.

В глазах Итачи блеснул Мангекью Шаринган.

— Ты враг Конохе?

— Нет.

— Ты враг моему клану?

— Нет.

Додзюцу сверкнуло ярче в полутьме проулка — и пропало.

— Ты честен, — спокойно заключил Итачи. — Следуй за мной, мы уже почти пришли.

Ещё несколько сот метров спустя мы достигли большого здания, где я не был прежде; до меня доходили слухи, что здесь располагается штаб особого подразделения АНБУ, подчиняющегося не Хокаге, но другому влиятельному человеку — Шимуре Данзо, бывшему боевому соратнику Третьего, а затем — его главному политическому оппоненту. Хм, похоже, разговор намечается интересный. Буду удивлён, если он не закончится в допросной или даже пыточной камере.

По тому, что стража пропустила Итачи без вопросов, стало понятно, что он в этом месте частый гость. Уверенно поднявшись по центральной лестнице, Итачи — а следом за ним и я — свернул в длинный коридор, в конце которого находилась простая дверь. На стук в неё получив разрешение войти, Итачи отворил створку и пропустил меня вперёд. Переступив порог, я оказался в рабочем кабинете, тёмном и мрачном, как и человек, сидевший за невысоким письменным столом.

— Узумаки Изуна, — проговорил старик, поднимая на меня взгляд единственного уцелевшего глаза. — Я давно ждал возможность побеседовать с тобой.

— И что же вам мешало сделать это раньше? — поинтересовался я, очень стараясь, чтобы вопрос не прозвучал вызывающе.

К моему удивлению, Данзо всё же ответил:

— Воля Третьего Хокаге, и ничто больше. Лишь Хирузен имел власть достаточную, чтобы мне что-то запретить, — он повернулся к Учихе, всё так же стоявшему у двери. — Ты можешь идти, Итачи.

— С вашего позволения, я бы предпочёл остаться, Данзо-сама, — ответил он вежливо, но твёрдо. — Этот мальчик находится под моей опекой.

— Мальчик ли? — проговорил Шимура. — Или же кто-то в теле ребёнка?

— Что конкретно вы хотите этим сказать? — прямо спросил я.

Глава Корня чуть прищурился, неотрывно глядя на меня.

— Кто ты такой?

Если старик надеялся застать меня врасплох — напрасно: я был готов к тому, что рано или поздно кто-нибудь задастся этим вопросом. Признаться, даже удивлён, что его не возникало так долго — всё-таки вел я себя порой, хм… весьма неадекватно. Инь за Ян заехал, не иначе.

— Я Изуна, Данзо-сама, всего лишь Изуна; генин Конохи и джинчурики Девятихвостого.

— Ты не назвал свою фамилию, Изуна, — тон Данзо стал абсолютно стальным.

— Узумаки.

— Учиха.

Обернувшись к Итачи, я позволил себе лёгкую усмешку.

— Сам догадался или Кьюби сболтнул, когда ты его успокаивал? — спросил я у потомка. Отпираться уже не было смысла.

— Догадаться было не так уж и сложно, — произнёс он. — Вы были довольно неосмотрительны, Изуна-сан.

— «Сан», значит, — я прикрыл на миг глаза. — Получается, ты знаешь, кто я на самом деле.

— Брат Учихи Мадары, погибший в битве с Сенджу Тобирамой много десятилетий назад.

— Этого ты мне не говорил, — Данзо нахмурился.

— Я сам понял это окончательно лишь сегодня с утра, — ага, конечно; готов спорить, Итачи уже давно обо всём догадался, просто как обычно темнил, прицениваясь ко мне, пытаясь понять, враг я деревне и клану или нет, выжидая подходящий момент для того, чтобы открыть информацию. — До сих пор я придерживался того же мнения, что и Третий, и вы.

И почему это я думал, что мои чудачества особо никто не заметил? Похоже, пол-Конохи уже в курсе, что Узумаки Наруто не просто потерял память и на этой почве изменился.

— Дайте угадаю: вы решили, что я шпион, верно? — осторожничать теперь особо не было смысла — самую страшную мою тайну всё равно уже раскрыли, а больше утаивать мне практически нечего. — И почему же, позвольте спросить, мне до сих пор позволяли разгуливать по Конохе?

— Потому что ты не вёл себя, как шпион, — проговорил Данзо, и без того не слишком эмоциональное лицо которого становилось с каждой минутой всё каменнее и каменнее. — Не пытался пробраться в запрещённые места, не рвался к секретным сведениям, за исключением клановых техник Узумаки, никаким другим образом не вредил деревне. Хирузен считал это достаточно вескими аргументами для того, чтобы не заключать тебя под стражу и не выбивать правду силой.