И сказал Пророк…

Но и для цветка наслаждение давать нектар пчеле,

Ибо для пчелы цветок – источник жизни,

А для цветка пчела – вестник любви.

И для обоих, пчелы и цветка, приносить и получать наслаждение есть и потребность, и восторг.

Будьте же, люди Орфалеса, в своих наслаждениях подобны цветам и пчелам!

О Красоте

ПРОСИЛ поэт:

– Скажи нам о Красоте.

И сказал Пророк:

– Где вы будете искать красоту и как ее найдете, если не она сама станет для вас и путем, и проводником?

И как вам говорить о ней, если не она будет ткачом вашей речи?

«Красота ласкова и нежна, – говорят огорченные и обиженные. – Как молодая мать, чуть смущаясь своей славы, ступает она среди нас».

«Нет, красота грозна и могущественна, – говорят пылкие. – Как буря, сотрясает она землю и небо».

Говорят усталые и утомленные: «Красота подобна нежному шепоту. Она говорит в нашем духе. Ее голос отступает перед нашим молчанием, как слабый свет, что дрожит в страхе перед тенью».

Беспокойные же говорят: «Мы слышали, как она кричала в горах. И вместе с ее криками раздавался топот копыт, хлопанье крыльев и львиный рык».

Ночью говорят городские стражники: «Красота взойдет с зарею на востоке».

В полдень говорят труженики и путники: «Мы видели, как она склонилась над землей из закатных окон».

Зимой говорят занесенные снегом: «Она придет с весной, шагая по холмам».

А в летний зной говорят жнецы: «Мы видели, как она пляшет с осенними листьями, видели хлопья снега в ее волосах».

Все это говорили вы о красоте.

На деле же говорили вы не о ней, а лишь о своих неутоленных потребностях,

Но красота – не потребность, а восторг.

Это не жаждущие уста и не пустая протянутая рука,

Но пламенное сердце и очарованная душа.

Это не образ, что вам хотелось бы видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать,

Но образ, который вы видите, даже если сомкнете глаза, и песня, которую вы слышите, даже если закроете уши.

Это не смола в складках морщинистой коры и не крыло, сросшееся с когтем,

Но вечноцветущий сад и сонм вечнолетящих ангелов.

Люди Орфалеса, красота – это жизнь, снимающая покров со своего святого лика,

Но жизнь – это вы, и покров – тоже вы.

Красота – это вечность, глядящаяся в зеркало,

Но вечность – это вы, и зеркало – тоже вы.

О Религии

ПРОСИЛ старый жрец:

– Скажи нам о Религии.

И сказал Пророк:

– Говорил ли я сегодня о чем-то другом?

Разве не религия – все дела и помыслы,

А также то, что не есть дело и помысел, но радость и изумление, вечно возникающее в душе, даже когда руки обтесывают камень или трудятся за ткацким станом?

Кто может отделить свою веру от поступков или свои убеждения от занятий?

Кто может простереть свое время перед собой, говоря: «Это для Бога, а это для меня; это для моей души, а это – для тела?»

Все ваши часы суть крылья, своими взмахами рассекающие пространство.

Лучше бы наг был тот, кто облачается в свою мораль как в лучшие одежды!

Ветер и солнце не причинят вреда его коже.

И тот, кто в своем поведении следует этике, заточает свою певчую птицу в клетку.

Самая свободная песня не пройдет сквозь железные прутья и проволоку.

И тот, для кого благочестие есть окно, которое отворяют и затворяют, еще не бывал в доме своей души, чьи окна – от зари до зари.

Ваша каждодневная жизнь – ваш храм и ваша религия.

Когда бы вы ни вошли в него, берите все свое с собой.

Берите плуг и горн, молот и лютню,

Те вещи, что вы сделали по необходимости или в удовольствие,

Ибо в мечтаниях вы не можете ни подняться выше своих успехов, ни пасть ниже своих неудач.

И берите с собою всех людей,

Ибо, поклоняясь, вы не можете ни взмыть выше их надежд, ни опуститься ниже их отчаяния.

И если бы вы познали Бога, вам не пришлось бы разгадывать загадки.

Посмотрите вокруг, и вы увидите, как Он играет с вашими детьми.

Посмотрите в пространство, и вы увидите, как Он ступает по облакам, простирает руки-молнии и нисходит дождем.

Вы увидите, как Он улыбается в цветах, поднимается и машет рукою в древесной листве.

О Смерти

ПОТОМ заговорила Альмитра:

– Теперь скажи нам о Смерти.

И сказал Пророк:

– Вам хочется узнать тайну смерти. Но где вы найдете ее, как не в сердце жизни?

Сова, чьи глаза завязала ночь, не может снять покров с таинства света.

Если вы истинно хотите узреть дух смерти, распахните свое сердце перед плотью жизни,

Ибо жизнь и смерть едины, как едины река и море.

В глубине ваших надежд и желаний лежит молчаливое знание запредельного,

И, как семена, спящие под снегом, ваше сердце видит сны о весне.

Верьте снам, ибо в них сокрыты врата в вечность.

Ваш страх перед смертью – лишь трепет пастуха, стоящего перед царем, который вскоре возложит на него руку в знак милости.

Разве под трепетом пастуха не таится радость от того, что он будет отмечен царем?

Но разве не трепет беспокоит его всего более?

Ибо что значит умереть, как не встать нагим на ветру и растаять на солнце?

И что значит перестать дышать, как не освободить дыхание от его беспокойных приливов и отливов, чтобы оно могло подняться, расшириться и безвозбранно искать Бога?

Лишь тогда вы будете петь по-настоящему, когда изопьете из реки молчания,