И расставил Паук свои сети

– Сказал, но если мы зайдем вдвоем, разговор затянется, а нам сейчас каждая минута дорога.

***

Следователи ждали встречи с Елизаветой Архангельской в просторной гостиной особняка. Как только Терентьев сообщил ей по телефону, что хочет нанести визит, вдова тут же позвонила деверю, а Валерий Сергеевич в свою очередь потребовал разговор без него не начинать. Герман такую реакцию предвидел, а вот майор разозлился не на шутку. Он ходил по гостиной взад-вперед и периодически бросал гневные реплики:

– Я знаком с этой семьей больше десяти лет и пришел поговорить с женой друга, а она заперлась наверху и не выходит, будто я ее в чем-то хочу обвинить!

Через несколько минут входная дверь открылась, на пороге появился Валерий Сергеевич в сопровождении водителя, который бухнул пакеты с провизией на мраморный пол.

– Не сюда! – взорвался Валерий Сергеевич, и всем стало понятно, в каком он настроении. – На кухню неси!

Архангельский прошел в гостиную и налил себе коньяку из бара.

– Вам не предлагаю, вы при исполнении, – сухо бросил он и пытливо уставился на Германа. – Я так понимаю, вместо того чтобы расследовать дело брата, вы приехали допросить его больную жену? – холодно спросил Валерий Сергеевич.

– Мы хотели выразить соболезнование и расспросить о последнем дне полковника! – вскипел майор.

Еле сдерживаясь, Валерий Сергеевич громко откашлялся, затем перевел взгляд на Германа.

– О чем вы хотите с ней поговорить?

– Одним из последних звонков перед смертью был звонок матери. Они проговорили семь минут. Возможно, жена вашего брата знает, о чем был разговор. Ведь после этого звонка ваша мать попала в больницу с инсультом. Позвольте мне поговорить с вдовой. – Герман посмотрел на раздраженного Терентьева и со значением добавил: – Наедине.

Терентьев вскочил и хотел что-то сказать, но Валерий Сергеевич одарил его таким взглядом, что тот мгновенно ретировался.

Поднимаясь на второй этаж, Герман прикинул примерную стоимость коттеджа с ремонтом и материалами. Обрисовалась кругленькая сумма, перевалившая за пару-тройку миллионов. В голове возник вопрос: откуда у полковника такие деньги?

Чиновник подвел Германа ко второй двери.

– Будьте с ней помягче. Она еще не оправилась после похорон.

Валерий Сергеевич тихо постучал в дверь и осторожно ее приоткрыл.

– Елизавета, можно к тебе?

Послышался слабый женский голос:

– Проходи, Валера.

– Со мной человек, которого я дал в помощь следствию, он хочет поговорить с тобой.

В комнате был полумрак, шторы задернуты, свет исходил лишь от ламп на прикроватных столиках. Вдова полковника лежала на кровати, укутанная в тонкое одеяло, плавно очерчивавшее ее полную фигуру. Рядом с ней сидела девушка и мерила вдове давление. Они были похожи, и Герман предположил, что это ее родственница.

– Ну как? – спросил Валерий Сергеевич у молодой женщины и взглядом показал на тонометр.

– Давление высокое. Второй день не можем сбить. Делаем укол, давление снижается, а через час-полтора опять ползет вверх.

Валерий Сергеевич сел в кресло рядом с кроватью.

– Где дети?

– Павел ушел с невестой в кафе. Оля повезла старшенького в больницу, – слабым голосом ответила вдова. – Он притащил в дом какого-то жука, и тот укусил его. Оля стала звонить специалистам, но они успокоили ее, сказали, чтобы она дала ему антигистаминный препарат и наблюдала в течение суток, но ты же знаешь ее, сложа руки она сидеть не будет. Отвезла внука на полное обследование.

– Сколько раз я говорил ему, чтобы не приносил домой ядовитых животных… – проворчал Валерий Сергеевич, но, взглянув на терпеливо ожидающего Германа, осекся.

– Он никак не может смириться со смертью деда. Пусть делает, что хочет…

Валерий Сергеевич тяжело вздохнул и сочувственно сжал ее руку. Затем встал и кивком показал родственнице на дверь. Когда Герман с вдовой полковника остались наедине, он сел в кресло у кровати.

– Сочувствую вашей утрате. По себе знаю, как тяжело терять близких.

– Вы тоже кого-то потеряли? – тихо спросила Архангельская.

– Родителей… три года назад, – признался Герман.

– А сейчас вам легче?

– Нет. Не легче. Не верьте, когда говорят, что будет легче, боль немного притупится, но легче не станет. И все же жизнь продолжается, у вас есть дети и внуки, им нужна ваша любовь и забота. Теперь у них остались только вы.

– Вы правы, – сказала женщина. – Это меня и сдерживает, а то давно бы отправилась вслед за мужем. Никогда не думала, что Леша уйдет так рано. – Она старалась сдержать подступившие слезы. – Мечтала, что состаримся вместе, вместе и… – Не удержавшись, женщина всхлипнула. – Простите. У вас были вопросы. Я слушаю.

Герман на выдохе выпалил:

– Елизавета Петровна, мы не уверены, что ваш муж покончил с собой.

– Что?! – встрепенулась вдова. – Я говорила Валере: он не мог!

– Успокойтесь, пожалуйста, и постарайтесь ответить подробнее на мои вопросы, какими бы странными они вам ни показались.

Женщина кивнула и посмотрела Герману прямо в глаза.

– Елизавета Петровна, расскажите мне про мать вашего мужа. Какие у них были отношения с Алексеем Сергеевичем?