И пусть воссияет солнце

Его взгляд встретился с ее взглядом, удержал его, заставил почувствовать страсть в своих темных глубинах. И тлеющий жар — контролируемый, но ощутимый. Андреас придвинулся еще ближе, и Зоя осознала, что, если хоть чуть пошевелится, они соприкоснутся телами.

— Довольно насыщенная повестка для такого жаркого дня, — произнесла девушка как можно более непринужденно.

— Я весь внимание.

Как будто ей от этого легче.

— Вообще-то, рассказывать особенно нечего. — Зоя отвела взгляд, зачерпнула горсть песка и понаблюдала, как он просыпается между пальцами. — У меня было совершенно обычное счастливое детство, я хорошо училась в школе, потом в университете, получила степень. Все очень обычно.

— Вовсе нет, счастливое детство — это подарок богов.

В голосе слышалась горечь.

— Не может быть, чтобы у тебя детство было иным.

— Материально — да, как ты понимаешь, — вяло согласился Андреас, — но в остальном… Я мало видел родителей. Отец всегда был занят, никогда не оставался на одном месте больше нескольких дней. А мама редко чувствовала себя хорошо, чтобы уделять мне время. Большую часть своей жизни она провела в больницах и клиниках или искала новые методы лечения в Европе и Америке.

— Я… сожалею. А что с ней было?

— Думаю, мать никогда не была особенно здорова, — мрачно заметил Андреас. — Беременность превратилась для нее в муку, а роды — в кошмар. И, похоже, эта травма наложила отпечаток на всю ее жизнь. Она постоянно находилась в депрессии, к которой год за годом прибавлялись всевозможные физические недомогания. Оглядываясь назад, я подозреваю, что мать просто питала отвращение к супружеской жизни, особенно с таким сильным и требовательным мужчиной, как отец. Он хотел, чтобы жена во всем его поддерживала и нарожала целый выводок детишек. — Он вздохнул. — Иногда я спрашиваю себя: кто же из них был более несчастлив? Так что, как видишь, Зоя, у меня было все, чего бы я ни пожелал, за исключением того, чего я действительно хотел.

Девушка не отрываясь смотрела на него и видела не холодного, надменного сексуального красавца, а человека, способного сочувствовать и переживать.

Она произнесла его имя, прикоснулась к обнаженному плечу, почувствовав, как напряглись от ее прикосновения мускулы. Андреас взял ее руку и поднес к губам. Девушку захлестнула непреодолимая сила желания. Она представила, как его тонкие смуглые пальцы ласкают ей грудь, бедра, теплые губы прикасаются к губам и скользят по телу. Соски набухли под тонкой тканью купальника, и Зоя, сама не осознавая, что делает, расстегнула застежку. Бюстгальтер упал к ногам, обнажив небольшую упругую грудь.

Ее глаза встретились с его взглядом, моля о том, чтобы он взял ее. Зоя вся горела, таяла от желания.

Она заметила, как вспыхнули страстью его глаза, но в следующую секунду Андреас вздохнул, отпустил ее руку и отвернулся.

— В чем дело? — Девушка не узнала своего голоса. — Ты… не хочешь… меня?

— Ты сам соблазн, Зоя, — бросил он через плечо, — но сейчас не время, и не место. Поэтому, будь добра, прикройся.

Она потрясенно смотрела на его обнаженную спину, не в силах произнести ни слова. Дрожащими пальцами девушка попыталась справиться с застежкой, но в этот момент мучительное унижение уступило место злости. Зоя бросила лифчик на песок и презрительно осведомилась:

— Не пора ли вступить в двадцать первый век, мистер Драгос? В конце концов, вчера на городском пляже я видела множество девушек, загорающих топлес. Не кажется ли тебе, что твоя реакция слишком резка?

— Женщины, о которых ты говоришь, могут разгуливать хоть голыми, мне нет до них никакого дела, — холодно произнес Андреас. — Не они сейчас со мной.

— Какое счастье для них, — съязвила Зоя. Она встала, схватила свое полотенце и сумку. — Но поскольку мы, похоже, вынуждены торчать тут вдвоем, единственное, что я могу сделать, — это убраться с твоих глаз долой.

Она пошла в сторону Одиссеева камня, высоко подняв голову. Поверхность камня была словно раскаленная сковорода, но, уверенная, что Андреас наблюдает за ней, девушка упрямо расстелила полотенце.

Ей было мучительно стыдно разгуливать перед ним с голой грудью. Даже с Майком она стеснялась своей наготы.

Камень жег тело снизу, солнце нещадно палило с неподвижного небосклона. Единственное, что оставалось сделать, — это быстренько искупаться. К тому же Зоя со злостью осознала, что по щекам текут слезы.

Морщась, девушка прошлепала к краю камня, застыла на мгновение и… нырнула. В последний момент ей показалось, будто Андреас что-то кричит.