И проиграли бой

— Ладно, придется купить в лавке, где поношенным торгуют. Ведь ты едешь яблоки собирать. Ночевать придется в лагере, что наши бродяги-работяги разобьют. Десять часов в саду повкалываешь — и за партийную работу принимайся. Ты о таком, помнится, сам мечтал.

— Спасибо, Мак. Мой старик всю жизнь боролся в одиночку, оттого и бывал бит всякий раз.

Мак встал, подошел к Джиму.

— Заканчивай письма и пойдем тебе джинсы покупать.

4

Солнце едва выглянуло из-за домов, а Джим с Маком уже были на железнодорожной станции. Блестящие в лучах восхода махины сцеплялись, расцеплялись, расходились на запасные ветки, в сортировочный парк, где уже дожидались своей очереди длинные вереницы вагонов.

— В семь тридцать должен отправиться порожний товарняк, — сказал Мак. — Пойдем-ка поищем. — И заспешил меж запасных веток туда, где они выходили на основной путь.

— Будем садиться на ходу? — спросил Джим.

— Да он еще скорости не наберет. Я и забыл совсем, ведь ты на ходу в поезд ни разу не прыгал?

Джим зашагал пошире, стараясь наступать не на каждую шпалу, а через одну, однако не получилось.

— Я еще многого в жизни ни разу не делал, почти все мне в новинку, — признался он.

— Ничего, это пустяки. Сейчас проехать зайцем нетрудно. Не то что раньше. Проводники вылавливали и выбрасывали бродяг на полном ходу.

Подле путей громоздилась черная водокачка, водомерный кран торчал сбоку, точно гусак с вытянутой шеей. Лабиринт рельсов остался позади. Впереди — лишь до блеска отполированный главный путь.

— Посидим, обождем, — предложил Мак. — С минуты на минуту должен показаться. — Не успел он договорить, как послышался долгий, тоскливый гудодк, и медленно задышал, запыхтел, выпуская пары, близящийся поезд. Джим и Мак поднялись с обочины, неспешно потянулись.

— Попутчики, наверное, будут, — определил Мак.

Из депо выполз длинный состав: красные товарные, желтые вагоны-холодильники, черные угольные вагоны, круглобокие цистерны. Состав двигался медленно, едва ли не шагом догнать можно. Машинист помахал им черной, промасленной рукавицей.

— За город собрались? — крикнул он и нарочно выпустил из-под колес паровоза струю пара.

Мак предупредил Джима.

— Прыгаем в товарняк. Вон в тот, там дверь приоткрыта. Поравнявшись с вагоном, он на бегу толкнул дверь. — Помоги! — крикнул он.

Джим нажал на железную рукоятку, навалился всем телом. Дверь заскрежетала и отошла примерно на метр. Мак ухватился за порог, оттолкнулся от земли, перевернулся и приземлился на корточки на вагонный пол. Тут же вскочил на ноги, отступил от двери, и Джим последовал его примеру. На полу валялись обрывки обоев со стен. Мак сгреб их в кучу, подвинул к стене.

— Получше всякой подушки, — крикнул он Джиму. Устраивайся так же.

Но Джим не успел. В дверном проеме обозначилась голова еще одного «зайца». Он влез в вагой, за ним — еще двое. Первый пошнырял глазами по полу и подошел к Маку.

— Никак, все себе забрал?

— Что — все? — словно не понимая, переспросил Мак.

— Бумагу! Все подчистил!

Мак изобразил добродушнейшую улыбку.

— Мы ж не знали, что к нам гости пожалуют. — Он поднялся. — Бери, сколько надо.

Мужчина вначале стоял и, разинув рот, глядел на Мака, потом сгреб всю бумагу.

Мак легонько тронул его за плечо.

— Вот что, клади-ка все на место, — ровным голосом сказал он. Раз ты такая свинья, ни шиша не получишь.

Пришлый бросил бумагу на пол.

— Может, ты меня еще и прибьешь?

Мак ловко отступил, напружил ноги, руки свободно повисли по бокам.

— Ты когда-нибудь в Розанне ходил на стадион бокс смотреть? спросил он.

— Ходил, ну и что?

— Врешь ты, как сивый мерин, — бросил Мак. — Если б ходил, запомнил бы меня и не лез бы на рожон.

На лице мужчины проглянула неуверенность. Он смущенно покосился на своих спутников — один стоял у двери и глядел на мелькавшие поля и сады. Второй уголком шейного платка сосредоточенно ковырял в носу и внимательно осматривал свой «улов». Спорщик снова перевел взгляд на Мака.

— А я и не лезу, — сказал он. — Просто хотел немного бумаги для подстилки взять.

Мак расслабил ноги.

— Ну что ж, бери. Только и мне оставь.

Мужчина взял на этот раз едва ли больше пригоршни.

— Да что ты, возьми побольше!

— Ничего, нам ехать недолго. — Он устроился подле двери, обхватил руками колени, положил на них голову.

Кончились железнодорожные блок-посты, и поезд набрал скорость. Стук колес гулко отдавался в пустом вагоне. Джим встал, подошел к двери, открыл пошире — пусть утреннее солнце заглянет к ним — и сел, свесив ноги. Засмотрелся на бегущую землю, закружилась голова. Подняв голову, он увидел поле, желтеющее стерней. Воздух напоен терпким ароматом и запахом паровозного дыма, который сегодня казался даже приятным.

Через минуту рядом сел Мак.

— Смотри не вывались, — крикнул он. — Знавал я одного, засмотрелся под ноги, голова закружилась он и упал прямо лицом вниз.

Джим повел рукой — за рядами молодых эвкалиптов промелькнул красный амбар и белый фермерский дом.

— А там, куда мы едем, так же красиво?