И пришла Игра

— Во-первых, не папкай, пока не разобрались, что ты такое. Во-вторых, это я решаю, кому с кем драться. А в-третьих — бабусь! А ну-ка пригнись!

Дважды просить не пришлось. Как только седая голова в платочке скрылась за стеной, отец вскинул оружие и расстрелял гадов на месте, не пожалев половины рожка. Затем закинул дымящийся ствол на плечо, поправил камуфляжную кепку и удовлетворенно крякнул:

— По законам военного времени, ушлепки.

— Сколько опыта дали?

— Чего?

— Ну... опыта. У тебя интерфейс вообще есть?

— Тонь, на каком языке он болтает? Вот отвечаю — точно пришелец.

— Да, блин! Игроки вроде меня могут прокачиваться, убивая гоблинов и других тварей. И становиться сильнее. А ты моих мобов стилишь и экспу воруешь!

— Чего?! — набычился родитель. — Ты как с отцом разговариваешь? А ну сел на место.

— Как спорить — так пришелец, — проворчал, залезая в салон. — А как командовать — сразу сын.

— Цыц, Громозека.

— Не обзывай его! — возмутилась мама.

Зарождающуюся ссору прервал крик из окна.

— Спасибо огромное! — бабушка махнула рукой. — Вы там осторожнее! По новостям передали, на нас инопланетяне напали!

— Мы заметили. Заприте двери и никуда не выходите.

— Да куда уже выходить, — соседка с горечью вздохнула. — Все помидоры потоптали, ироды.

— Ну, помидоры — не голова, новые вырастут.

— Что теперь с нами будет? — мама нажала на газ. — Что есть? Что пить? Кто продукты привезет? А если трубы лопнут?

— Не причитай, — отмахнулся отец. — Справимся как-нибудь. Эти гады от простой дроби лопаются, как гнилые арбузы. Наши ребята их вмиг перекосят. Ищи во всем позитив.

— Да какой тут может быть позитив?

— Налоги, например, платить не надо.

— Просто гоблины — первого уровня. А кап у игры — сотка. В Москве такие имбы бегают, что ядерную бомбу только сбрасывать.

— Ты опять на своем нибируанском заговорил?

— Да когда вы уже поймете, что эти чудища — не пришельцы! Вернее, пришельцы, но не с другой планеты, а из компьютерной игры! И живут они по игровым законам! И подчиняются игровым правилам! И если мелочь твоя «сайга» берет, то тварей покрупнее уже не осилит.

— Так не бывает, — папа покачал головой, не забывая наблюдать за обстановкой. Которая, к слову, накалялась с каждым метром, ведь чем ближе к центру, тем больше машин встречалось на пути. Если так продолжится и дальше, на подъезде к поликлинике все встанут в пробке. — С инопланетянами все просто и понятно. Ну, или с жителями параллельного измерения. Первые прилетели на звездолетах. Вторые открыли порталы. А твоих «мобов» как объяснить?

— Не знаю, — стукнулся затылком в подголовник и зажмурился. — Но таких совпадений не бывает.

— Зачем вообще игрушечным персонажам нападать на наш мир? — с тревогой спросила мама.

— Потому что таков сюжет. Темная императрица Цеметра завоевывает все подряд. А что не в силах покорить — уничтожает.

— Чушь какая-то. Давайте лучше радио послушаем. Нынче на всех волнах только новости. Может, наши уже побеждают.

— Приветствую всех слушателей, — раздался испуганный и подавленный женский голос. На фоне что-то нездорово хлюпало, щелкало и позвякивало. — С вами радио «Отзвук Москвы» и сегодня у нас в гостях... — ведущая замешкалась, сверяя информацию, — темная императрица Цеметра. Я правильно произнесла?

— Разумеется, — ответили ехидным вкрадчивым тоном, от которого по всей спине побежали мурашки. — Иначе бы тебе отрубили голову.

— Да, хорошо... — заложница судорожно сглотнула. — Итак, многих наших слушателей интересует вопрос — зачем вы пришли на Землю?

— Чтобы покорить всех своей воле. А кто откажется... — раздался звук, похожий на вонзившийся в столешницу топор.

— Что ж, понятно и наглядно...

— Ваша столица почти пала, — голос окреп и зазвенел надменной сталью. — И хоть на стороне людей железная магия, мои легионы несметны и неистребимы. Скоро Земля станет еще одной провинцией моей бескрайней империи. И раз уж ваше колдовство разнесет мои слова на лиги вокруг, то я хочу обратиться ко всем героям Алиоры. Слушайте внимательно, смерды. Сопротивление бесполезно, — гнев нарастал, и я уже чувствовал себя так, будто сам сидел в студии перед очами зловещей владычицы. — Вам не одолеть мое войско, как ни старайтесь. Но если примкнете ко мне, если присягнете на верность, то познаете щедрость и любовь госпожи. А если откажетесь — подохнете самыми лютыми смертями, на какие только способны мои палачи. А их фантазия столь же безгранична, как и моя власть!

— Елки... — отец выключил приемник. — Точно сорок первый год. Только тогда Адику эфир никто не давал.

— А я говорил!

— Тихо. Кажись, приехали.

Как и ожидалось, перед больницей образовался здоровенный затор. Люди — побитые, поцарапанные, искусанные — бросали машины и вереницами брели вдоль обочин, что еще больше усиливало сходство с ужасающими событиями военных лет. Перебинтованные головы, переломанные руки и ноги, костыли, носилки, орущие дети и плачущие женщины.