И придет ночь

«Ох уж эти женщины!» – подумал он, усмехнулся и присел на пол, по-прежнему держа ее на руках.

Они сидели на крыльце. Как она и хотела.

Глава 19

Бледный лунный диск висел над темными контурами деревьев, когда из домика вышел Тинкер, протирая заспанные глаза. Увидев Люка, он покачал головой:

– Ах, молодость, молодость... Она не просыпалась?

– Нет, она спит сном праведника, хотя, думаю, ребро ноет у нее сильнее, чем она призналась. Во сне она потирала его рукой. Я обработал ей ссадину на лбу. – Люк указал на валявшийся рядом обрывок бинта. – Но возможно, у нее еще есть раны.

– А как насчет ваших ран?

– Это не раны, а царапины. – По тону Люка было понятно, что он хочет сменить тему.

– Их, наверное, нужно перевязать.

– Позже.

Тинкер, привыкший к обществу двух упрямых отпрысков Сен-Клеров, а еще ранее мирившийся с чудачествами их отца, лишь фыркнул и пошел разыскивать медицинские бальзамы и бинты.

Когда он вернулся со всем необходимым для обработки ран, Люк проворчал:

– Не стоит, уверяю вас. Я скоро уйду. С рассветом здесь будет не так опасно. – Он едва заметно улыбнулся. – А вот мне не помешает отправиться в надежное укрытие.

Нахмурившись, Тинкер посмотрел на этого высокого человека, одетого в черное. Что бы он тут ни плел, Тинкер от своего не отступится.

– Какая рука у вас ранена?

Люк невольно усмехнулся:

– Да вы, похоже, упрямы как баран.

– Да, мне не раз это говорили, – лаконично отозвался слуга. – Так какая рука?

Стараясь не разбудить Силвер, Люк стянул с себя куртку. Он ничуть не удивился, увидев, что его предплечье потемнело от крови.

– Да уж, просто царапина, ничего не скажешь. – Когда Тинкеру удалось стянуть с Люка рукав, он чуть не задохнулся от ужаса. – Черт бы вас побрал! Вы самый настоящий дурень! – Стиснув зубы, он принялся разматывать испачканный кровью бинт. Под бинтом оказалась рваная рана. – Пуля попала?

– Да.

– Может, это сэр Чарлз Миллбэнк постарался?

Люк любовался бархатным небом и звездами, блестевшими, как драгоценные камни. Когда-то его мать носила такие бриллианты с золотым фермуаром, и они сверкали на фоне ее темно-синего платья.

Люк приказал себе больше об этом не думать.

– Едва ли. Он не слишком-то меткий стрелок. Скорее, эту пулю всадил в меня лорд Карлайл.

Хмыкнув, Тинкер протер рану розмариновым уксусом и обильно смазал лавандовым маслом.

– Нельзя недооценивать Миллбэнка. Он мерзавец, каких днем с огнем не сыщешь, и задира к тому же. Уж если он за что взялся, то пожелает довести дело до конца. – Обработав рану, он с удовлетворением полюбовался делом рук своих, затем принялся обматывать ее чистым бинтом. – Скажите, вам, случайно, не приходилось жить в Лондоне?

Люк нахмурился. Интересно, что на этот раз хочет выведать этот хитрый старик?

– Нет, никогда. А почему вы спросили?

– Да так. Ей-богу, знавал я когда-то одного молодого человека: просто копия вы. – Внимательные темные глаза Тинкера вглядывались в лицо Люка. – Жил этот молодой человек на Беркли-сквер.

Люк так и замер. Черт бы побрал этого старика! Он все знает. Когда он понял, что тайна его вот-вот раскроется, его до костей пробрал холодный озноб. Он постарался придать своему голосу спокойствие и непринужденность:

– В Лондоне у меня никаких родственников нет, по крайней мере я о них не знаю. Вы, наверное, что-то путаете. А может, кто-то из моей родни оставил в Лондоне внебрачного сына.

Тинкер закончил перевязывать рану. Он пронзительно посмотрел на Люка:

– Да нет, ничего я не путаю. Я очень хорошо знал этого человека. Служил у него несколько месяцев, когда мы с Уильямом Сен-Клером рассорились. Прежний хозяин уволил меня, когда больше не смог выплачивать мне жалованье. Я не хотел уходить, да он настоял. Ну, я и поехал в Лондон, и один мой приятель нашел мне место на Беркли-сквер. – Тинкер прищурился. – Да, хоть я и мало времени прожил в Лондоне, но лицо своего нового хозяина вряд ли забуду. Лицо герцога Девонхема мало кто способен забыть. – Тинкер приберег смертельный удар напоследок. – И немногие забыли бы лицо его старшего сына.

– Просто совпадение, – пробормотал Люк. Он выпрямился и снова натянул на себя рубашку. – Сходство, и ничего больше.

Тинкер продолжал, словно не расслышал слов Люка:

– Стало быть, я проработал на герцога три месяца. Хорошим он человеком был, гостеприимным, да и пошутить любил. Пока не заперся у себя в кабинете, конечно. А случилось это тогда, когда его старшенький сынок отправился вечером прогуляться и пропал. Как в воду канул. Это разбило бедному старику сердце.

Пока он это рассказывал, Люк теребил манжеты. При последних словах он словно окаменел.

– Очень трогательная история. А теперь, если не возражаете, мне пора...

Но мозолистые руки схватили его за плечи и усадили наместо.

– Вы что, думаете, я не узнаю представителя рода Деламеров? – сурово спросил Тинкер. – Вы предполагаете, я сразу не заметил рот и подбородок вашего батюшки, когда вас увидел? Господи, да вы вылитая копия старого Эндрю!

Люк вскинул голову и холодным взглядом посмотрел прямо в глаза Тинкеру.