И пес с ним

Шаги начали удаляться и вскоре затихли. Я лежал, ловя носом запах воды, четкий и близкий. Немного подождав, пополз на брюхе вперед. Отсюда мне было слышно, как она журчит. Я высунул язык и лизнул стену. О-о, вода! Стекает по каменной стене… Я начал лакать холодную воду, все лакал и лакал. Солонее, чем я привык, но все равно вкусно! Я пил до тех пор, пока язык не уменьшился до обычного размера, пока не понял, что в меня не влезет больше ни капли. Стало гораздо лучше. Я просто лежал и отдыхал. Тишину вокруг нарушал только стук в моей груди, который постепенно замедлялся. Глаза сами собой закрылись.

11

Журчание воды успокаивало. Значит, кухонная мойка опять течет. Такое случалось регулярно. Берни держал дома набор инструментов и все мелкие ремонты делал сам, некоторые по многу раз. Однажды его рука застряла в измельчителе отходов, устройство задымилось, и пожарная команда…

Я открыл глаза. Дома, на кухне? Нет. Все, вспомнил: я в тоннеле, кругом темнота. Хотя погодите. Темнота вовсе не такая кромешная. Впереди виднеется узкая полоска золотистого света. Я поднялся, сообразив, что все-таки забыл об ошейнике-удавке. Принялся кататься, извиваясь так и сяк, лишь бы избавиться от мерзкой штуки, но ошейник крепко сжимал мое горло, а свободный конец цепи волочился по земле.

Тогда я сел (если вы не в курсе, мистер Гулагов, я очень хорошо знаю команду «сидеть») и прислушался. Ручеек по-прежнему журчал, прочие звуки отсутствовали. Я лизнул струйку воды на стене и направился в сторону света.

Оказалось, что до него довольно далеко. По мере приближения становилось светлее. Я двигался по узкому тоннелю, который впереди сужался еще сильней. Потолок и стены словно бы давили на меня. В конце концов пришлось перемещаться ползком. Узкая трещина в стене, через которую проникал свет, манила к себе. Я принюхался и учуял запахи оттуда, с другой стороны: мескитовое дерево, цветы и, кажется, кошатина. Я тронул трещину лапой. Кусочек стены отвалился, трещина стала шире. Я толкнул. Получилась дыра, через которую виднелись крупные камни, шар перекати-поля и на некотором расстоянии высокий холм.

Я начал рыть, неистово, яростно. Грязь и камни летели во все стороны. Вскоре в дыру пролезла моя голова. Я сморгнул пыль и увидел, что нахожусь на вершине крутого склона, а далеко внизу расстилается равнина. Попытался пролезть в отверстие целиком, но застрял, что привело меня в легкую панику. Так, пора пустить в ход задние лапы. Задние лапы принялись за работу. Послышался странный рокочущий звук, гора задрожала. Я извивался и рыл, изо всех сил стараясь освободиться. Гора гулко ухнула и выплюнула меня из отверстия, точнее, отверстия больше не существовало. Я кубарем покатился по склону вместе с камнями и комьями грязи.

Мое падение завершилось на нешироком выступе. Цепь обмотала мне живот и спину, вокруг столбом стояла пыль. Вы спросите, было ли мне больно? Нет. Я не испытывал ни жажды, ни даже усталости, только немного хотелось есть. В памяти всплыл холодный бифштекс, обильно политый соусом. В тот раз мы разделили угощение с Берни. Ладно, признаюсь: я жутко проголодался.

Я встал и бодро встряхнулся, подняв тучу пыли. Когда пыль осела, я разглядел внизу пустыню. Она простиралась во все стороны, до самого горизонта, на котором высились скалы. Ни тебе мистера Гулагова, ни его ранчо, вообще никаких сооружений и людей. Свободен! На ум сразу же пришли мысли о доме и Берни.

Домой, но как? Я принюхался. Мне уже приходилось возвращаться с больших расстояний, и я всегда ориентировался на собственный запах (кстати, очень славный, я разве не говорил?). Сейчас, однако, мой запах вел только в одном направлении, вверх по склону, а потом в тоннель шахты. Нет, туда мне явно не надо.

Я прошелся вдоль выступа, прикидывая, как лучше слезть вниз. В воздухе опять появился тот странный кошачий запах, вернее, почти кошачий. Я обнаружил узкую канавку, спустился по ней с выступа и обогнул огромный камень величиной с автомобиль. Свежий воздух, не слишком жарко, солнечный свет – все не так уж и плохо! Мой гордо выпрямленный хвост слегка покачивался из стороны в сторону. Если на то пошло, самочувствие у меня отличное, волноваться и тревожиться не о чем.