И откроется дверь (СИ)

Кузьма нахмурился, но ответил прямо. — Не стоят, ещё в первый день многие наши аэродромы разбомбили, самолёты, склады и главное казармы тоже, лётный состав … многих побили. Многие из наших тоже в окружении оказались, не все смогли вовремя уйти. Нам же всегда говорили, что нас обязательно будут охранять истребители, но на деле чаще мы летали без прикрытия. Дня не проходило без потерь. Ночью в штаб полка пришёл приказ об общей проверке укладки парашютов. В бою, выпрыгнул какой-то комиссар полка когда того сбили, ну и разбился. Не раскрылся толком парашют. Приказ надо выполнять, ну и сдали мы их на проверку и пере укладку. А через пол часа приказ, срочно нанести удар по такой-то станции. Там эшелон с танками подъехал. А полковник на комполка орёт, мол вредительство, саботаж, за неисполнение и трусость под трибунал. И тут вперёд вылез наш местный особист, в грудь себя ударил и как с трибуны заверил того, что мы верны долгу и несмотря ни на что готовы выполнить приказ. Советские лётчики смерти за родину не боятся. Жаль что он сам не пилот. Ну и сколько у нас в полку целых самолётов осталось, все и полетели. Приказ мы выполнили, а вот на аэродром не вернётся уже никто. Спишут нас в потери и пополнив штаты, причем так же, воевать продолжат. Уроды. Вот так.

Наш майор Пётр выслушав рассказ только головой покачал. — Да уж, твоя ситуация просто копия моей. Нас тоже почти без снарядов, горстью патронов и каплями горючего в наступление погнали. Танковый полк как корова языком слизнула. Полк! Много ещё солдатской крови прольётся с такими командирами. И нечего зыркать на меня сын. Моё мнение в корне изменилось, сейчас нам за линию фронта идти нет смысла. Воевать надо тут, благо и технику можно найти и починить. Много чего нашими где брошено. Только поискать, да и у немцев можно разжиться. Вон в нашем гараже сколько таких примеров уже стоит. Ты летун сам подумай, а надо ли тебе возвращаться? Один точно не дойдёшь. Так что думай.

Утром мы принялись осматривать новый трофей. Грузовик на удивление был практически новым. Как всегда, в кабине висела винтовка. На крючке каска и круглый футляр для противогаза. Впрочем, того не было. Всё пространство занимал термос и коньяком. В бардачке пачки патронов, путевой лист, сигареты, зажигалка и одна граната с длинной ручкой. Из его формы прежде чем ту замочить, были вынуты деньги, документы, чистый носовой платок и фотки с голыми девками, которые тут же порвала Ира. Мужикам ушли сигареты и часы. Под сиденьем пассажира лежал чемодан с дрелью и хорошим набором столярных инструментов и мешок с барахлом водителя. Свитер, бельё, мыльно-рыльное, икона и … ты же моя супер прелесть! Новенький, ещё в упаковке, бюстгальтер черного цвета. Никому его не отдам. Это моё! Рядом стоящий Алексей только хмыкнул увидев, как я сунула его себе за пазуху. На что я ехидно поинтересовалась. — Что, никак понравился? Вот когда свою такую же красоту как у меня отрастишь, в следующий бюстик что найдём я тебе отдам.

В отделении под водителем лежали домкрат и прочее для машины. А нормально немцы о своей технике заботятся. Потом мы полезли в кузов и были приятно удивлены. Четыре свиных окорока в мешках. В деревянном ящике навалом двадцать круглых краюх хлеба. Пятнадцать мешков с белой мукой. Четыре ящика с новенькими винтовкам Маузер 98К. три ящика с патронами к ним. Два ящика с эмгачами и ящик с лентами к ним. Причем снаряженные. До кучи наше русское противотанковое ружьё, тоже с ящиком патронов к нему, калибра четырнадцать миллиметров с копейками. Теперь и воевать не так страшно. Сила! Вот только это бы всё в надёжные руки. Нужны люди! А это значит, что завтра нам с девочками надо снова отправляться в поиск.

Довольная ревизией я вернулась в деревню и рассказала о находках майору. Может стоит на нашем мототанке организовать перевозку продуктов в погреб крайнего дом, он вроде свободный, спросила я. Да и мешки нам девчонкам таскать проблематично. Пётр обещал взять это дело на себя.

— И ещё. Как можно быстрее нужно поставить на повороте к нам, забор или шлагбаум с табличкой на немецком языке «ТИФ», и череп с костями пририсовать. Плюс в двух-трёх узких местах свалить на дорогу деревья и тоже приколотить что-то с предупреждением. «Ахтунг», «Ферботен» или «Минен». Это на немецком вроде как стой, нельзя, заминировано, проезда нет. Опасно короче. Мы по лесу дорожку сюда знаем, а чужакам тут делать нечего. Если самолётам активности не показывать, то никто про это место ничего и не подумает. Короче пилы и топоры вам мужики в руки и действуйте. Особо не напрягаясь сможете. Сначала в тут лесу можно всё приготовить, потом ночью увезти на место, собрать и вкопать.

— Хорошо Май придумала, так и сделаем. Кстати, наш, как ты его окрестила Икар, ко мне утром подошёл и сказал, что взвесив твои слова, тоже решил остаться.

— Ну хорошо. И всё равно мало нас, пойдём мы завтра снова в поиск. Посмотрим, может где наших пленных выйдет освободить?