И обрушилась стена

Жуткий звуковой эффект. Правая рука Майкла судорожно дёргается.

Майкл (с тоской). Чарли…

Молчание. Он снова проваливается в глубокий сон.

КУХНЯ ЭЛЛИСОВ В КЕМБРИДЖЕ

Утро — через окна льётся солнечный свет. Майкл и Кэти, снова среднего возраста, как и в начале, едят яичницу с беконом.

Кэти. Совсем нет боли, милый? Правда?

Майкл. Как огурчик. Едва могу поверить, что вчера я не пожалел двести долларов на операцию у дантиста.

Некоторое время они едят в молчании. Майкл выглядит смущенным.

Майкл. М-м… э-э… Ты помнишь то землетрясение в Калифорнийском технологическом? Нашу первую совместную ночь?

Кэти. Землетрясение? Какое землетрясение?

Майкл(слишком уж нетерпеливо). Разве той ночью не было землетрясения?

Кэти. Разумеется, нет. Как я могла бы такое забыть?

Майкл. Значит, это было лекарство. После операции, под этим лекарством, мне вспоминалась моя жизнь, но всё смешалось, перепуталось…

Кэти (твёрдо). Я всегда люблю спать с тобой, мой драгоценный Майкл, но ещё никогда под нами не двигалась Земля. Такое бывает только в романах Хемингуэя.

Майкл выглядит невероятно успокоенным, услышав это признание.

КРЫШИ ГАРВАРДА НА ФОНЕ НЕБА

Камера медленно опускается вниз, мимо деревьев в цвету, и показывает студентов, идущих на утренние занятия.

Майкл(за кадром). Дело не просто в том, что у меня было две серии воспоминаний… Каким-то образом всё обернулось ещё хуже… Каким-то шестым чувством я знал, что это только начало, лишь первый треснувший шов в материи…

Мы видим идущих в отдалении Майкла и Саймона.

Майкл(за кадром). И я боялся об этом кому-нибудь рассказывать… даже тебе…

МЫ ВМЕСТЕ С КАМЕРОЙ ПРОХОДИМ ПО ДВОРУ И ВИДИМ МАЙКЛА И САЙМОНА

Майкл и Саймон идут нам навстречу.

Саймон. Ты действительно чувствуешь. Что полностью вернулся к нормальному состоянию?

Майкл(имитируя прыжки и ужимки боксёра-профессионала). Я в пике формы. В самом пике, дружище. Готов сразиться с самим Рэмбо.

Саймон. Ты хотел сказать, с Роки. (Серьёзно). Меня беспокоила эта смесь лекарств. Не хочется затевать очередной спор, но человека с такими закоснелыми убеждениями. Как твои, мог травмировать опыт перехода в другую систему отсчёта. Я имею в виду, что ты мог испытывать опустошённость, возбуждение, шок и ностальгию…

Майкл (слишком категорично). Ну что ж, теперь можешь не беспокоиться. Со мной всё хорошо.

Они проходят ещё несколько шагов.

Майкл. Хм… а что ты имеешь в виду, говоря о «переходе в другую систему отсчёта»?

Саймон. То, что происходит, когда мозг отказывается от одной модели реальности и начинает строить новую модель. Пусковым механизмом может стать любой шок или частичное затемнение сознания. В особенности, лекарства.

Майкл(без сопротивления). Н-да. Думаю, вчера я действительно пережил переход в какую-то иную систему. Я не мог отличить, чьи воспоминания были настоящими. Я… как бы вдруг выпала из науки в научную фантастику. Путешествие во времени. Прошлое превратилось в настоящее. Но теперь с этим покончено, правда. Я снова в норме.

Они останавливаются, очевидно, собираясь разойтись в разные стороны.

Саймон. Ладно, не пропадай; если возникнут какие-нибудь побочные эффекты…

Майкл (сердечно). Я не собираюсь в сумасшедший дом. Не волнуйся, пожалуйста. Я в порядке.

Они расходятся. Камера следит за Майклом. Жуткая музыка.

Саймон (за кадром). Переход в другую систему отсчёта. Это происходит, когда мозг отказывается от одной модели реальности и принимается строить новую модель.

Кэти(за кадром). Я никогда не чувствовала, чтобы Земля двигалась.

Саймон(за кадром). Переход в другую систему отсчёта.

Кэти(за кадром). Ну и толчки были ночью. Кажется, было не меньше пяти баллов по Рихтеру.

Три (за кадром). Ты можешь оставаться при своём научном скептицизме, профессор. Но это был тот случай, когда мои «предрассудки» спасли мне жизнь.

Лектор(из следующей сцены, за кадром). Наши научные модели — это не сама реальность. Это человеческие карты реальности.