И никаких ХУ!

- Примерно, - не стал раскрывать тайн своего футбольного арсенала наш невозмутимый молодой тренер.

- Ну, там, - пояснила угасшая звезда, - подъёмом, внутренней и внешней стопой… пяткой... пыром, в конце концов. Не забудь и про удары головой! Усёк?

- Примерно…

- Ну и молоток! – облегчённо вздохнул топ-мастер. – А мне, к сожалению, надо проверить объект, - и, повернувшись, к Марье Ивановне: - Извините, мадам, - осклабился, обнажив в полной красе редкий неровный забор прокуренных зубов, и удручённо развёл руки, в одной из которых зловредно блеснула в угасающей заре початая посудина. – Пардон, так сказать, постараюсь скоро вернуться, - и заспешил к школе шаркающей спортивной походкой.

Курсанты проводили его понимающими взглядами.

- Ну и тип! – брезгливым выражением лица определил классификацию удаляющегося мастера обычно толерантный Гусар.

Стоящий рядом Макс хмыкнул:

- Ничего особенного, - защитил делового человека. – Наитипичнейший тип типового замухрышного отделения сермяжного общества «Знание» - всё знает и ничего не умеет. Как только дело дошло до дела, сразу умыкнулся по делам. Плавает, как может, в мутной воде, выныривая на лохов с подачками. – Он скептически, явно на кого-то намекая, посмотрел на Викентия Алексеевича.

- Да уж точно – замшелый прохиндей, пропитанный сивухой, - согласился с обеими характеристиками Старче. – И источник знаний оказался при нём. Кстати, Викентий, это не ты снабдил его жидкой энциклопедией? Где ты откопал этого футбольного палео-монстра?

Исполнительный директор предпочёл второй вопрос первому:

- Директорша школы рекомендовала.

- Как лучшего ученика в прошлом? – выскочил на добивание Циркуль. – Один классный специалист доверился такому же другому.

- Вот что, - прервала поиски виноватого Марья Ивановна, - властью президента клуба за грубое нарушение спортивного режима и грубейшие промахи в подборе преподавательских кадров отстраняю Викентия Алексеевича от должности исполняющего директора, а самую должность ликвидирую как лишнюю для нашего небольшого спортклуба.

- Да пусть будет! – вступился за начальника Вахтанг на всякий будущий случай. – Кому он мешает?

Но президентша была неумолима и ещё добавила соли на раненое самолюбие бывшего исполняющего директора:

- Кроме того, я снимаю с него капитанские обязанности как незаконно узурпированные и предлагаю демократическим выборным путём назначить капитаном наиболее уважаемого и авторитетного спортсмена, а именно – Петра Леонидовича. Кто «за»? Кто воздержался? Кто «против»?

Никто не поднял руки ни за одно из предложений, никто не воспользовался правом демократического выбора между начальником и подчинённым.

- Принято! – энергично констатировала оборзевшая президентша. – Давай, Старче, бери бразды в жёсткие руки, - и повернулась к поникшему и оплёванному в лучших чувствах Викентию Алексеевичу. – А ты, Викентий, занимайся своим основным делом и не отвлекайся на побочные общественные нагрузки, дразня тщеславие. А то, посмотришь, иной уважаемый академик ещё недавно творил чудеса в науке, был маяком для научного мира, горел ярким пламенем взрывчатых идей, а как оброс общественными обязанностями, так и затлел синим пламенем затухающей головёшки. Он и в обществе животных, и, одновременно, в обществе охотников-любителей, в комитете солдатских отцов и патриотических дедов, в комитете рогатых мужей и обманутых жён и вкладчиков, в фонде поддержки штанов у молодых талантливых учёных и в фонде снятия штанов у олигархов, и т. д., и т. д. Председатель, член, член, сопредседатель, почётный член… в общем – сплошной Член. Умается, бедолага, прозаседавшись на всяких сборищах, и дремлет потом, утомлённый, с чувством выполненного общественного долга, на научных заседаниях, забыв о горении и миссии научного Данко, убеждённый, что главная его работа – олимпийское присутствие везде и всюду. Не дадим нашему руководителю зачахнуть на общественных мероприятиях, превратившись в инертный научный катализатор, тем более что он начал, наконец, интенсивную работу над докторской диссертацией.

- Да ну? – в дружеском удивлении обрадовался Макс. – И помалкивает, скромник! – Все окружили именинника, и каждый, подбадривая, панибратски хлопнул по мягкому плечу, да всё по одному и тому же месту, так что Викентия Алексеевича перекосило, и он, счастливый, улыбался, кривя губы и стараясь не выдать боли. – Ну, молоток! Ни семьи, ни кола, ни двора – самое время рожать диссертации. – Все были рады, один только Старче хмурился в досаде – он тоже всё собирался и собирался начать докторскую, да в семейных заботах всё как-то не получалось. – Мы все тебе поможем, - щедро пообещал Макс, - рассчитывай на любого в любое рабочее время с 9-ти до 6-ти, никто не откажется.

- А я, Алексеич, - поспешил подтвердить обещания старшего товарища Фигаро, - перелопачу все городские библиотеки в поисках нужных тебе тезисов великих сантехников, любой фолиант добуду, хоть «Повесть временных лет».