И нет этому конца

Докладывал Борис сидя: у него неожиданно закружилась голова, и комбриг, узнав, в чем дело, разрешил ему сесть. За большим столом, освещенным двумя тусклыми коптилками из гильз, расположилось все командование бригады. Кроме полковника здесь были начальник штаба майор Шалимов, его помощник капитан Морозов, начальник политотдела подполковник Бурженков. Юрки почему-то не было. Где он и что с ним — спросить об этом Борису хотелось с того момента, как вошел в штаб. Но прерывать доклад не относящимися к делу вопросами он считал неуместным.

Комбриг встал из-за стола и прошелся по подвалу. По-прежнему высокий, стройный, красивый. По его виду ни за что не скажешь, что он командует частью, находящейся в окружении. Разве только покрасневшие веки и слегка осунувшееся лицо говорили о напряжении и усталости.

При его приближении вытянулся автоматчик, стоявший на посту у зачехленного знамени — знамени, которое они должны во что бы то ни стало спасти.

— Скажите, старший лейтенант, — обратился комбриг к Борису, — вы хорошо помните место, где остановился Рябкин?

— Хорошо, товарищ гвардии полковник, — ответил Борис и показал на карте: — Вот здесь.

— Нам необходимо это знать сейчас с большой точностью.

— Колонна находится здесь, — повторил Борис. — У самой окраины леса.

— Благодарю вас, — сказал полковник и крикнул своему ординарцу: — Макаров! Сбегайте за пилотом!

— Слушаюсь! — козырнул тот и скрылся за дверью.

Борис даже зарделся от удовольствия. Ему всегда нравилась в комбриге его несколько штатская привычка благодарить подчиненных за какие-то мелочи и говорить всем «вы». И это не была поза. Просто иначе он не мог — интеллигент второго или третьего поколения, старый кадровый военный. Не потому ли они так спелись с Юркой? И сохранили нормальные отношения, несмотря ни на что…

— Старший лейтенант, как вы себя сейчас чувствуете? — спросил комбриг.

— Намного лучше, товарищ гвардии полковник.

— Очень хорошо… Как вы смотрите на то, что мы хотим вас снова послать к Рябкину?

Что ж, он этого ожидал. Кому же еще идти после гибели Срывкова, как не ему?

— Готов выполнить любое задание командования! — ответил Борис и покраснел: надо было сказать как-то проще, скромнее…

— Мы на это и рассчитываем, — улыбнулся одними глазами комбриг. — Вот смотрите!

Он подошел к столу, взял лежащий на карте карандаш и придвинул коптилку.

— Немцы обложили нас со всех сторон. С запада и севера — в самом Лауцене. На востоке они перерезали основную дорогу и захватили большую часть Куммерсдорфа. На юге дорога блокирована «фаустниками». Их немного. Зато восточнее, — карандаш уперся в подкову леса, — сосредоточено около двадцати танков и самоходок.

— Я знаю это место, — воспользовавшись короткой паузой, вставил Борис. — Иптаповцы предупредили нас, что там немцы, и мы свернули в лес…

— Правильное решение, — заметил комбриг.

— Молодчина медицина! — похлопал по плечу Бориса начальник политотдела подполковник Бурженков и засмеялся, довольный своей неожиданной рифмой.

— Смотрите и запоминайте, — предупредил Бориса полковник. — Сегодня с рассветом, а именно в шесть сорок пять, мы предпримем новую попытку прорыва. На этот раз здесь!..

Карандаш провел южнее Майнсфельда невидимую линию.

— К пяти ноль-ноль будут готовы проходы в минном поле. Небольшие заслоны и «фаустники», которые встретятся у нас на пути, мы надеемся, будут опрокинуты с ходу… А вот дальше нас ожидают неприятности. Мы сразу можем попасть под удар этих двадцати танков, а также тридцати танков, которые наверняка будут брошены на нас из Куммерсдорфа…

— Двадцать плюс тридцать… — начал почему-то вслух складывать Борис.

Где-то недалеко ухнуло орудие. Борис услыхал нарастающее сопение снаряда и близкий разрыв. С потолка посыпалась штукатурка.

— Да, пятьдесят, — сказал комбриг. — Против двенадцати… Задача Рябкина состоит в том, чтобы отвлечь на себя эти танки, тем более что он от них близко. В Куммерсдорфе аналогичная задача будет поставлена перед батальоном Яценко.

— Разве Яценко в Куммерсдорфе?

— Да. Сегодня днем он зацепился за северную окраину городка, и немцы ничего не могут с ним поделать.

— Так вот в чем дело, — протянул Борис. — А то мы никак не могли понять, что там за стрельба.

— И последнее, — продолжал комбриг. — Последнее по счету, но первое по важности. Передайте от меня подполковнику, что бой пусть начнет затемно — до начала прорыва. Мы дадим сигнал серией ракет.

— Есть передать!

— Товарищ капитан! — обратился командир бригады к помощнику начальника штаба. — Приготовьте пакеты для Рябкина и Яценко. И короткие радиограммы об отправке связных.

— Слушаюсь! — ответил тот и направился в дальний угол подвала, где стояли рация, телефоны и что-то стучал на машинке штабной писарь.

— Товарищ гвардии полковник, разрешите спросить? — Борис дал интонацией понять, что вопрос не имеет никакого отношения к предыдущему разговору.

— Я вас слушаю, — мягко насторожился комбриг.

— Где Коновалин?

— Выполняет мое задание.

И ни слова больше. Но Бориса это вполне устраивало. Лишь бы с Юркой ничего не случилось…