И не таких гасили

— Не только, — возразил Шамиль. — У каждого из них есть родственники, которых они не захотят подвести. Кроме того, им выплачены авансы. Деньги потрачены, возвращать долги нечем. — Он лучезарно улыбнулся, обнажая свои белые зубы. — Таким образом, деваться им некуда. Обратной дороги нет.

— Выходит, деньги сильнее самой неистовой веры, — пробормотала Белладонна.

С этим можно было поспорить, но Шамиль не был настроен вести религиозный диспут.

— В любом случае, — сказал он, — все эти девять человек вас не подведут. Но, как вы помните, я нашел их не на пустом месте. Они были подготовлены и переданы в мое распоряжение весьма влиятельными организациями.

Уточнение «террористическими» произнесено не было, однако сути это не меняло. Кресло под Белладонной жалобно пискнуло, когда она откинулась на высокую спинку, переплетая и расплетая пальцы на внушительном животе.

— Помню, — обронила она.

Шамиль подался вперед, опершись локтями на стол.

— Тогда, — сказал он, — вы должны понимать, что эти организации беспокоятся по поводу возврата потраченных средств. Подготовка смертников стоит недешево.

— Все участники нашей маленькой акционерной компании получат причитающиеся им доли. — От того, что Белладонна старалась говорить мягким, увещевающим тоном, ее голос звучал особенно гнусаво. — Не сомневайтесь.

— Да, но где гарантии? Меня торопят и постоянно спрашивают о гарантиях!

— Смело давайте их, мой друг. Какие угодно гарантии. Это ведь лишь слова, не более того.

Шамиль почувствовал, как лоб его делается холодным от выступившей испарины. Только теперь он осознал по-настоящему, в каком незавидном положении находится. Три тройки смертников были предоставлены в его распоряжение организациями, названия которых были внесены в черный список не только Россией, но и многими странами Запада. Однако все переговоры вел он сам, тогда как Белладонна оставалась в стороне. В случае неудачи эта жирная жаба отсидится в своем болоте. А с него, Шамиля, шкуру снимут в буквальном смысле с живого.

— Что значит лишь слова? — вскипел он. — Вы собираетесь кинуть наших партнеров?

— Ваших, друг мой, ваших. Я их знать не знаю. — Белладонна выдвинула вперед нижнюю челюсть. — Год назад вы предложили мне посреднические услуги и попросили пятьдесят процентов. Я согласилась.

— Половина этой суммы уйдет на оплату смертников!

— Меня это не касается.

Так оно и было. Шамиль заставил себя отпустить подлокотники кресла, в которые он впился с такой силой, что ногти оставили отметины на полированном дереве. Ни в коем случае нельзя было проявлять свои эмоции перед этой толстой женщиной, которая с любопытством дожидалась его реакции. Сначала Шамиль получит от нее деньги, а уж потом…

Он развел руками и примирительно сказал:

— Я не возражаю, Белладонна. Каждый отвечает сам за себя.

Она вознаградила его за покладистость величественным, как ей казалось, наклоном головы:

— Правильно, Шамиль. Я тоже так считаю.

Он поднес к глазам пальцы, разглядывая сломанный ноготь.

— Не пора ли нам перейти к делу? — сказал он, не поднимая глаз. — Хочется поскорее покончить с этим вопросом.

— Уже скоро, — произнесла Белладонна, расплываясь в многообещающей улыбке. — Очень скоро.

2. Испорченный уик-энд

Рабочая неделя закончилась, Москва с ее заторами и предвыходной суетой осталась за дверью. Знаменитый дом на Котельнической набережной встретил Антонова долгожданной тишиной и прохладой. Войти в пустынный подъезд с дремлющей консьержкой было все равно что очутиться на островке посреди бушующего океана.

Поднимаясь в лифте на свой этаж, подполковник ВДВ Антонов повертел шеей, разминая затекшие позвонки. Командированный в Антитеррористический центр, чтобы обучить тамошних сотрудников беглой стрельбе, рукопашному бою и другим премудростям десантуры, он целый день провел в спортзале АТЦ и покинул его ровно в 18.00 с сознанием выполненного долга и с чистой совестью. Наградой за усердие была одна аппетитная брюнетка, принявшая приглашение наведаться в «холостяцкую берлогу» Антонова ради бокала настоящего шампанского, горстки конфет и приятной беседы. Что ж, ее бюстгальтер едва не лопался под напором грудей, так что беседовать с ней он был готов хоть всю ночь напролет. А дальше маячила долгожданная суббота, когда можно будет валяться в постели до полудня, лениво щурясь на солнечные лучи, пробивающиеся в щель между шторами. И целое воскресенье, которое Антонов решил начать с мелких домашних дел, а завершить полным бездельем.

Переступив порог, он первым делом сунул в холодильник бутылку «Периньона» — самой дорогой шипучки, изобретенной человечеством. Затем он включил настенный плазменный телевизор, а сам отправился в ванную комнату, где принял сначала обжигающе горячий, а потом ледяной душ и докрасна растерся махровым полотенцем.