И не было лучше брата

Может быть, эту давно дремавшую мысль географического характера пробудили к активности и суете письма и открытки Симурга с описаниями и изображениями невиданных городов, а может быть, и нет? Кто его знает? И существовал ли когда-нибудь мудрец или ученый, могущий точно знать, вследствие каких таких дел приходят на ум человека необычные и не очень свойственные ему мысли, как, например та, что пришла вдруг в голову Джалил-муаллима? И матери хотел он этим приятное сделать на старости лет. Хранились бережно дома немногочисленные фотографии покойного отца - Байрам-бека, заслуженного бригадира-нефтяника, а на одной из них были запечатлены отец и мать очень молодыми, в непривычных глазу довоенных костюмах, стоящие вдвоем на скалах, из-под которых широкой и плоской струей лилась, судя по прозрачности, родниковая вода. В самом низу фотографии, на темных скалах было написано: "Стеклянная струя. Кисловодск". Мать много раз рассказывала, он уже все наизусть знал, о том, как свой медовый месяц они с отцом провели в Кисловодске, что лучше Кисловодска нет места на земле. Навсегда она его запомнила, много раз подробно описывала дом с фруктовым садом, в котором они жили тогда, и даже название улицы запомнила, диковинное название - Ребровая балка. И каждый раз, рассказывая обо всем этом, оживлялась и становилась как будто моложе. И каждый раз вздыхала, что Джалил-муаллиму так и не удалось пожить в таком прекрасном месте, как Кисловодск, очевидно, по наивности или рассеянности упуская из виду, что Кисловодск далеко не единственный город в мире и даже в Советском Союзе, где Джалил-муаллиму не довелось пожить и ознакомиться с достопримечательностями. Он нигде еще не бывал - как родился, так и прожил всю жизнь в Баку.

Поездка, в результате которой исполнялось давнишнее его желание побывать в Кисловодске, дающая возможность расширить кругозор жены и детей, позволяла также Джалил-муаллиму, нежному и почтительному сыну, сделать приятный сюрприз матери, уже вступившей в тот грустный для близких период жизни, когда она может оборваться ежеминутно и в который так важно не опоздать с реализацией благих намерений.

Более того, поразмыслив, Джалил-муаллим пришел к выводу, что выезд на курорт - событие для улицы примечательное и редкое - подтвердит в мнении соседей его репутацию преуспевающего и солидного человека с широкими запросами, выделяющими его из среды обывателей. О своем решении вывезти семью на курорт он написал брату, выражая сожаление, что поедут они без Симурга. В конце письма Джалил-муаллим указал точный срок, с учетом времени, потребного на дорогу туда и обратно, в какой Симургу следует направлять корреспонденцию на кисловодский почтамт до востребования. Джалил-муаллим с надеждой думал о том, что сообщение о поездке произведет на Симурга и на детей хорошее воспитательное действие, наглядно показав, во-первых, каких возможностей может добиться в жизни человек, добросовестно посвятивший себя полезной трудовой деятельности, во-вторых, останется в их памяти как еще один пример заботливости и доброты, проявляемых по отношению к ним начисто лишенным эгоизма главой семьи, каким является Джалил-муаллим.

Как всегда, думая о себе и своих близких, Джалил-муаллим растрогался и, как всегда, решил быть еще более добрым по отношению к ним, ко всем - к брату, жене и детям, быть великодушным, то есть прощать проступки, совершаемые по недомыслию, и во взаимоотношениях с ними действовать методом убеждений и примеров, обходиться без приказов и категорических указаний, на что он, впрочем, без всяких сомнений имеет полное право, как хозяин дома, их старший и, в конце концов, как человек, которому они обязаны своим существованием и всем лучшим, что у них есть сейчас и еще будет4в будущем.

Обстоятельно посоветовавшись в чайхане с Ага-Самедом - бывалым человеком, до выхода на пенсию длительное время скитавшимся в качестве экспедитора и товароведа по всему Союзу, Джалил-муаллим купил билеты на поезд заранее, за десять дней, в жесткий купированный вагон. Ага-Самед сказал, что езда в мягком вагоне в летнее время - самое последнее дело, бывает в них очень жарко, и он точно припоминает, и это еще не самое худшее, как в его последней летней поездке, перед самой войной, из Тбилиси в Баку, он ночью не мог сомкнуть глаз в мягком купе из-за клопов.

Решили, что в общем плацкартном вагоне Джалил-муаллиму ехать не подобает. Так и остановились на жестком купированном вагоне, правда, Ага-Самед в нем никогда не ездил, до войны таких вагонов еще не было, но Ага-Самед сказал, что он знает людей, на слово которых можно положиться, что жесткий купированный вагон - это как раз то, что нужно человеку, желающему с удобствами и без толкотни поехать с семьей на курорт.