И на вражьей земле...

В течение всей ночи шли бои местного значения по добиванию последних разрозненных групп японцев в районе Ремизовской. А потом еще два дня наши части зачищали район между Халхин-Голом и государственной границей от остатков разгромленного противника.

Все это время в небе над Халхин-Голом происходили не менее ожесточенные бои…

Тридцать первого июля день в сто пятидесятом скоростном бомбардировочном авиаполку не задался с самого начала.

Сначала погиб экипаж комполка майора Бурмистрова. Вспоминать об этом не хотелось… Неизвестно откуда свалилась эскадрилья «ишаков» и, не раздумывая, ударила по ведущему реактивными снарядами. Никто и понять ничего не успел… Потом, ястребки хреновы, вроде разглядели звезды на крыльях… Новички, наверное. Необстрелянные… Сюда сейчас постоянно подбрасывают новые части… Ну, отдадут этого аса под трибунал, а что толку! Экипажа уже нет. И какого экипажа! Двадцать два раза майор полк в бой водил! Сколько передряг прошли! И на тебе. От своих…

Старший лейтенант Александр Маслов шел правым ведомым военкома полка батальонного комиссара Михаила Ююкина. Левым ведомым у Ююкина был Николай Гастелло. А на самом-то деле оказывается не Гастелло, а Гастыло. Отец еще до революции поменял фамилию на более благозвучную… Колька сам, кстати, проболтался, за язык никто не тянул. И чего он переживает, пожал плечами Александр, нормальная белорусская фамилия!

Их полку была поставлена задача, нанести удар по вражеским резервам в районе Халун-Аршана. Они и нанесли… И потеряли комиссара… Шальной зенитный снаряд попал ему в бензобак. СБ сразу заполыхал, как костер. Прыгать надо, но внизу – самураи, а до границы двадцать километров лету. Александр видел, как Ююкин махнул ему рукой, прощаясь, развернул машину и направил ее на японский склад боеприпасов.

Александр прикусил губу и так и летел до самого Баян-Тумена… А сможет ли он поступить в аналогичной ситуации, как комиссар? Отвечать себе на этот вопрос не хотелось… Потому что Александр знал ответ. Сможет.

Тяжелые потери понес в этот день и тридцать восьмой скоростной бомбардировочный полк капитана Артамонова.

Сначала прямо над целью, неудачно сманеврировав под огнем, столкнулись две машины. Экипажи выпрыгнули с парашютами. Может, еще вернутся… Но надежда не велика. А на обратном пути их атаковали до сорока истребителей противника. Тридцать пять «ишаков» охранения из пятьдесят шестого полка со своей задачей не справились. В результате три СБ были сбиты и упали за линией фронта. Экипажи погибли… Еще две машины получили тяжелые повреждения и разбились при вынужденных посадках уже на своей территории.

Летевшая отдельно от других вторая эскадрилья полка также подверглась атакам самураев в районе цели и недосчиталась двух экипажей. Истребители потеряли четыре машины.

Самураям тоже досталось. «Ишакам» засчитали шесть сбитых самолетов, а стрелкам бомбардировщиков – одиннадцать. Но легче от этого не стало.

Комэска-один пятьдесят шестого ИАПа капитан Виктор Кустов был очень зол… Таких потерь у бомберов можно было избежать! И даже нужно было избежать! Он ведь объяснял Куцепалову, что глупо возле них толочься, прикрывая своими крыльями… И мало ли что они говорят! Что они понимают в прикрытии! Им кажется, если ястребок рядом трется, то он и защитит. Откуда им знать-то, что для истребителя важнее всего маневр и скорость! Теперь вот будут знать… А какой ценой!

Виктор Кустов воевал в Испании в эскадрилье Анатолия Серова. Вот истребитель был! Про таких, как Серов, говорят – пилот от Бога!

Впрочем, Виктор летать тоже умел. На «чато» он завалил двух «мессеров» под Теруэлем в одном воздушном бою! Правда, и сам был ранен. Два месяца пролежал в госпитале… Больше уже повоевать ему в Испании не пришлось. Дали Красное Знамя и отправили на Родину, долечиваться.

На Халхин-Гол он прибыл вместе со всеми ребятами, в группе Смушкевича. Сначала летал в составе двадцать второго полка. Сбил одного самурая. А потом его перевели в пятьдесят шестой… Да… Куцепалов это тебе не Кравченко! Небо и земля!

А после обеда кустовскую эскадрилью подняли и бросили на перехват группы японских бомбардировщиков, рвущихся к горе Хамар-Даба, на которой находился КП командующего первой армейской группой комкора Жукова.

Самурайские бомбардировщики «Фиат» Бреда-20, ничем не отличались от тех, на которых летали итальянские интервенты в Испании. Только у одних – красные круги, а у других – косые кресты на плоскостях. Вот и вся разница!

«Фашисты проклятые!» – стиснул зубы Виктор и дал ручку, переходя в атаку.

Но, спикировав на вражеский клин, Виктор немного поспешил и слишком резко зашел в хвост флагману. Его И-16 клюнул носом (и на старуху бывает проруха!) и сорвался в штопор. Кустову удалось выровнять самолет лишь у самой земли.

Он выматерился, снова набрал высоту и опять атаковал флагмана. Но выпустил по нему только одну очередь, потому что в этот момент у него отказали пулеметы. А японский бомбардировщик продолжал лететь… И тогда он решил пойти на таран.