«И мы, как боги, мы, как дети…»

«Он в день седьмой был мною сотворен, —
Сказал Господь, —
Все жизни отправленья
В нем дивно согласованы:
Лишен
Сознания – он весь пищеваренье.
И человечество издревле включено —
В сплетенье жил на древе кровеносном
Его хребта, и движет в нем оно
Великий жернов сердца.
Тусклым, косным
Его ты видишь.
Рдяною рекой
Струится свет, мерцающий в огромных
Чувствилищах.
А глубже, в безднах темных,
Зияет голод вечною тоской.
Чтоб в этих недрах, медленных и злобных,
Любовь и мысль таинственно воззвать,
Я сотворю существ, ему подобных,
И дам им власть друг друга пожирать».

4

И видел я, как бездна Океана
Извергла в мир голодных спрутов рать:
Вскипела хлябь и сделалась багряна.
Я ж день рожденья начал проклинать.
Я говорил:

5

         «Зачем меня сознаньем
Ты в этой тьме кромешной озарил
И, дух живой вдохнув в меня дыханьем,
Дозволил стать рабом бездушных сил,
Быть слизью жил, бродилом соков чревных
В кишках чудовища?»

6

                 В раскатах гневных
Из бури отвечал Господь:
                  – Кто ты,
Чтоб весить мир весами суеты
И смысл хулить моих предначертаний?
Весь прах, вся плоть, посеянные мной,
Не станут ли чистейшим из сияний,
Когда любовь растопит мир земной?
Сих косных тел алкание и злоба —
Лишь первый шаг к пожарищам любви…
Я сам сошел в тебя, как в недра гроба,
Я сам томлюсь огнем в твоей крови.
Как Я – тебя, так ты взыскуешь землю.
Сгорая – жги!
Замкнутый в гроб – живи!
Таким Мой мир приемлешь ли?

7

                        – «Приемлю…»

9 декабря 1915

Париж

Суд

1

Праху – прах. Я стал давно землей:
             Мною
Цвели растенья, мною светило солнце.
   Всё, что было плотью,
Развеялось, как радужная пыль —
   Живая, безымянная.
   И океан времен
   Катил прибой столетий.

2

   Вдруг
Призыв Архангела,
Насквозь сверкающий
Кругами медных звуков,
Потряс вселенную —
И вспомнил себя
Я каждою частицей,
Рассеянною в мире.

3

   В трубном вихре плотью
Истлевшие цвели в могилах кости.
      В земных утробах
      Зашевелилась жизнь.
      А травы вяли,
      Сохли деревья,
Лучи темнели, холодело солнце.

4

   Настало
   Великое молчанье.
   В шафранном
И тусклом сумраке земля лежала
   Разверстым кладбищем.
   Как бурые нарывы,
Могильники вздувались, расседались,
      Обнажая
Побеги бледной плоти: пясти
   Ростками тонких пальцев
   Тянулись из земли,
   Ладони розовели,
   Стебли рук и ног
   С усильем прорастали,
Вставали торсы, мускулы вздувались,
   И быстро подымалась
   Живая нива плоти,
   Волнуясь и шурша.

5

      Когда же темным клубнем,
В комках земли и спутанных волос
      Раскрылась голова
И мертвые разверзлись очи, – небо
      Разодралось, как занавес,
      Иссякло время,
      Пространство сморщилось
      И перестало быть.

6

      И каждый
Внутри себя увидел солнце
   В Зверином Круге…

7

   …И сам себя судил.

5 февраля 1915

Париж

Дом поэта