«И мы, как боги, мы, как дети…»

На справедливой стали проступили
Слова молитв и заповеди долга:
«Марии – Деве милосердной – слава»,
«Не обнажай меня без нужды,
Не вкладывай в ножны без чести»,
«In te, о Domine, speravi!»[3] —
Восклицают средневековые клинки.
Меч сосвященствовал во время
   Литургии,
Меч нарекался в таинстве крещенья.
Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»
   Сверкают, как удар.
   И в описях оружья
К иным прибавлено рукой писца:
«Он – фея».

4

Так из грабителя больших дорог
   Меч создал рыцаря
   И оковал железом
Его лицо и плоть его; а дух
Провел сквозь пламя посвященья,
Запечатляя в зрящем сердце меч,
Пылающий в деснице Серафима:
   Символ земной любви,
   Карающей и мстящей,
Мир рассекающий на «Да» и «Нет»,
На зло и на добро.
«Si! Si! – No! No!»[4],
Как утверждает Сидов меч «Тисона».

5

Когда же в мир пришли иные силы
И вновь преобразили человека,
Меч не погиб, но расщепился в дух:
Защитницею чести стала шпага
(Ланцет для воспаленных самолюбий),
   А меч —
Вершителем судебных приговоров.
   Но, обесчещенный,
   Он для толпы остался
      Оракулом
   И врачевателем болезней;
И палачи, собравшись, хоронили
   В лесах Германии
   Усталые мечи,
   Которые отсекли
   Девяносто девять.

6

   Казнь реформировал
   Хирург и филантроп,
   И меч был вытеснен
   Машинным производством,
Введенным в область смерти, и с тех пор
   Он стал характером,
   Учением, доктриной:
Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной —
Антиномией Кантова ума.

7

   О правосудие,
   Держащее в руках
Весы и меч! Не ты ль его кидало
На чашки мира: «Горе побежденным!»?
Не веривший ли в справедливость
   Приходил
К сознанию, что надо уничтожить
   Для торжества ее
   Сначала всех людей?
Не справедливость ли была всегда
Таблицей умноженья, на которой
   Труп множили на труп,
   Убийство на убийство
   И зло на зло?
Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч»,
В нас вдунул огнь, который
Язвит и жжет и будет жечь наш дух,
   Доколе каждый
Таинственного слова не постигнет:
«Отмщенье Мне и Аз воздам за зло».

1 февраля 1922

Феодосия

Порох

1

Права гражданские писал кулак,
Меч – право государственное, порох
Их стер и создал воинский устав.

2

На вызов, обращенный не к нему,
Со дна реторт преступного монаха
   Порох
Явил свой дымный лик и разметал
   Доспехи рыцарей,
   Как ржавое железо.

3

«Несчастные, тащите меч на кузню
И на плечо берите аркебузы:
Честь, сила, мужество – бессмысленны.
Теперь
Последний трус стал равен
Храбрейшему из рыцарей».
   – «О, сколь благословенны
Века, не ведавшие пороха,
В сравненьи с нашим временем, когда
Горсть праха и кусок свинца способны
Убить славнейшего…»
   Так восклицали
Неистовый Орланд и мудрый Дон Кихот —
Последние мечи Средневековья.

4