И маги могут быть королями.

– Это не я, милорд: когда я прибежал на крик, он уже лежал так! Поверьте мне! - я боялся, что в убийстве (а я был полностью уверен, что его убили) могут обвинить меня.

– Я тебе верю, не волнуйся, - Тенперон пытался меня успокоить. - Такое могла сделать только магия, а будь тобою здесь произнесено хоть одно заклинание подобной силы, я бы почувствовал. Даже я не могу сделать подобного с такой скоростью. - Люди, окружившие труп, закивали - после битвы с реджинальдистами я был чем-то вроде героя у воинов, некоторые меня называли в шутку "маленький десятник". - Надо унести отсюда тело и поставить охрану в коридорах и на лестницах. То, что сделало это, не могло так быстро скрыться из замка.

Внезапно послышались возгласы, что это призрак последнего лорда замка наказал побеспокоившего его покой.

– Никакой обычный призрак сделать этого не может! - вот уже и возгласы одобрения раздались. - А охрана всё равно не помешает, а то нас тут и так как котят могут перерезать. Блад Торн!

– Да, сир! - Торн уже стоял в своём привычном наряде из кольчуги и шлема.

И как ему только не надоедало столько времени носить на себе столько тяжести?

– Выставить охрану в коридорах, на лестницах и во дворе. Выдать каждому желающему, гм, любые средства защиты от нечистых сил, если они этого захотят.

Гул одобрения заполнил все этажи. Даже ночью огнары готовы были догнать и "побрить" убийцу их товарища. Естественно, половина этих "мстителей" уже через двадцать минут была обвешана чесноком, деревянными колами и символами всех богов, каких только они знали.

– Слава Онтару, что с Вами ничего не случилось! - разом воскликнули Владарь и Лкашек. Они, оказывается, искали меня по всему замку.

– Похоже, тут сработал хороший колдун или… лучше не знать кто! - подытожил Жихарь, когда все пятеро довели меня до моей комнаты, выхватывая мечи при каждом шорохе.

– Хозяин замка сердится! - таинственно произнёс Владек.

– Ладно, кто бы тут не орудовал, мне надо выспаться - и так не могу припомнить ни одного заклинания! - зевая и ложась в постель, говорил я.

– Конечно, господин. Вы, если что, крикните - мы тут у двери будем стоять.

– Вы что, не устали?

– Мы-то устали, да Вы важнее сна. К тому же, мы будем дежурить по одному, сменяясь, как…это… - Жихарь совсем не разбирался со временем.

– Каждый час! - радостно выпалил Лкашек, напуская на себя побольше важности.

– Ладно, спокойной ночи вам, и да хранит вас Тарик и Онтар!

– Да хранят Вас Боги, господине! - и Жихарь закрыл дверь. Та жутко заскрипела, и я побоялся, что она прямо сейчас развалится.

"Надо будет потом починить дверь" - пронеслось в моей голове. Через секунду я уже спал.

Утром, проснувшись, я накинул мантию и плащ и вышел из комнаты. Справа от двери храпел Жихарь, шепча что-то во сне. "Хорошая охрана" - я не мог не сдержать смеха.

В ту же секунду Жихарь вскочил на ноги и, звеня кольчугой, выхватил из простых ножен меч. Осмотревшись осоловелыми глазами и увидев, что я в полном порядке, он с чувством выполненного долга опять заснул, не выпуская меча из рук. Солнце ещё только начало подниматься из-за горизонта. Я решил пройтись по замку и осмотреться. Донжон был не столько старым (хотя, говорят, он был построен два или три века назад), сколько обветшалым. На стенах качались остатки истлевших от сырости и времени гобеленов. Кое-где под ногами шатался пол, готовый в любую секунду провалиться под моей тяжестью. Однажды я облокотился на казавшуюся прочной стену, и она тотчас обрушилась в одну из пустовавших комнат. Коридоры были довольно узкие: метра полтора-два в ширину, что помогало во время осады и мешало во всё остальное время. Зато лестницы были вершиной мысли архитектора, строившего этот замок. Гранитные и мраморные ступени вряд ли бы обрушились, пройди по ним горный тролль. Они были широкими, и по ним могло пройти пять-шесть человек в ряд. Кое-где даже остались дубовые поручни, покрытые, правда, толстым сулоем пыли.

Я поднялся на четвёртый этаж. Ни один из воинов не занял его: они говорили, что здесь чувствуется что-то плохое. По-моему, они все ошибались. На четвёртом этаже почти полностью сохранились гобелены, изображавшие сцены из множества битв. В противниках можно было угадать северных варваров или самих огнаров. На некоторых, самых старых на вид, огнары в слабеньких кольчугах или в кожаных доспехах сражались с аркадцами.

Мастера, выткавшие эти гобелены, были просто великолепны: от изображений воинов веяло гордостью и надменностью. Казалось, ещё секунда, и их пластинчатые доспехи засверкают на солнце, а полностью закованная в броню конница выскочит из гобелена и снова пойдёт в бой. Я не верил, что такие войска могли существовать два-три века назад. Слишком гордые, красивые, смертоносные. И слишком честные, что ли - я просто не мог точно описать то, что видел на гобеленах. О таких теперь только песни слагают.