И любовь, и бриллианты

Дэвид сидел на свежем воздухе и изучал дорожную карту. Восстановился естественный цвет его лица, и, казалось, он распрощался со всеми своими недомоганиями. Он поднял голову и дружески улыбнулся Чарли. И вдруг она поймала себя на мысли, что в путеводитель Милдрид она забралась для того, чтобы забыть этого злого, но, господи, до чего обольстительного доктора Вудроу.

— Садитесь, — сказал он чуть резким тоном.

Его предложение было похоже скорее на приказ, чем на приглашение.

Чарли сложила руки на груди и слегка приподняла подбородок.

— В вас просыпается диктатор, когда у вас не болит сердце.

— Пожалуйста, не напоминайте мне об этом…

— Правда? А я подумала, что вы на волоске от смерти, оказывается, нет. Пытаетесь отобрать у меня кусок хлеба… делаете мою работу…

— Да вы по-настоящему становитесь наглой, когда не соблазняете трогательными обещаниями восхитительных водных прогулок, которые превращаются в дикий кошмар.

Он наклонился вперед, взял ее за запястья и усадил рядом с собой.

— Соблазнять вас?! — насмешливо и с удивлением воскликнула она.

— Закончим балаган! Теперь слушайте, — приказал он безапелляционным тоном. — Я клиент, а клиент всегда прав. Или я что-то путаю?

Он улыбнулся ей медовой дразнящей улыбкой.

— Я знаю несколько совершенно оригинальных и замысловатых выражений, которые вы могли бы использовать, чтобы…

Он перебил ее:

— Приберегите их для себя. Уверен, что для вас наступят лучшие времена и тогда вы сами ими воспользуетесь. А теперь — моя программа. Завтра на рассвете мы уезжаем в направлении Чарлстона в Вирджинии. По моим расчетам, весь путь займет девять часов.

— Не трудно ли вам будет объяснить мне, что натолкнуло вас на Чарлстон? — полюбопытствовала она.

— Это наиболее логический путь на Нашвилл.

— О! Как же мне самой не пришла эта мысль! Нашвилл! — смеясь, воскликнула она и холодно, с презрительной улыбкой посмотрела на него. — Не переступлю ли я границу скромности, если попрошу объяснить мне, почему Нашвилл?

— Вы сами натолкнули меня на эту мысль.

— Даже так? А я хочу вам сказать, что мы направляемся в Чикаго.

— Как в Чикаго?

— Это наиболее логический путь маршрута в национальный парк Йеллоустон.

Дэвид покачал головой.

— Пожалуйста, Чарли! Помните, вы спрашивали меня о вкусах моей матери. Даю вам три минуты, чтобы вы догадались, какая ее самая любимая музыка?

— Кантри.

— Браво!

Он улыбнулся.

— Мама от нее без ума. Когда я слушал все эти скрипки, гитары, в которых ничего не понимаю, у меня всегда возникало желание сбежать. Но я уверен, что в настоящий момент она балдеет на концерте в Гранд Оил Опри.

— Возразить ничего не могу. Ваш аргумент валит наповал. Но в путеводителе ваша мать отметила тремя «птичками» парк Йеллоустон. Моя интуиция подсказывает, что, перед тем как продолжить путь на Запад, она заедет в Торонто. Затем, вероятнее всего, направится к Большому Каньону и далее на Калифорнию. Если поедем без остановки и кратчайшей дорогой, в Чикаго будем раньше, чем она. В местной полиции у меня есть друзья. Я сообщу им номер машины, и вы увидите, что это дело будет закончено в два прихлопа, в три притопа.

Дэвид задумчиво смотрел на Чарли.

— А в Нашвилле у вас нет знакомых в полиции?

— Дэвид, вы меня совсем не слушаете.

— Что вы сказали?

Это было уже слишком. Она вскочила, сжав кулачки.

— Хорошо, если вы уже решили заранее, я думаю, в моих услугах вы больше не нуждаетесь. Я пришлю вам счет.

Она повернулась, собираясь уходить, но он задержал ее. Его волнение переходило желаемую границу.

— Но неделя еще не закончилась. Вы всегда бросаете ваши дела на полпути, если план, предложенный клиентом, лучше вашего?

Чарли испепеляющим взглядом посмотрела на него.

— Во-первых, вы мне еще нужны, потому что ловко выуживаете нужную информацию у людей. Во-вторых, у вас дар располагать к себе… даже я… Не всегда… только иногда.

— Что с вами — вы не любите кантри? Это же прекрасный случай еще раз порадоваться моим мучениям, — подначивал он ее.

— Это единственное, что мне нравится в вашем плане, — улыбаясь, сказала она.

— Отлично! План принят!

— Хм… Ладно…

Она посмотрела в его глаза и вдруг забыла, о чем только что говорила.

— Вы же обещали не вмешиваться, — сказала она хриплым голосом, более хриплым, чем ей этого хотелось бы.

— С этой минуты я молчу как рыба.

Его рука, обнимавшая ее за плечи, сжала их сильнее, и он сделал то, чего ей больше всего хотелось в этот момент: притянул ее к себе и поцеловал. По-другому такой красивый и чувственный мужчина сделать не мог.

Когда их губы соприкоснулись, Чарли закрыла глаза, и волна удовольствия и радости захлестнула ее.

— А я-то думала, что все свободное время вы проводили на лекциях или запершись в лаборатории, — прошептала она, прерывисто дыша.

— Это больше от волнения, чем от опыта, — тихо ответил он, поглаживая ее по плечам.

— Дэвид… это было… восхитительно!

Он казался таким счастливым, что она смутилась…

— Чарли, а если мы продолжим… этот сладкий и плодотворный обмен?

— Нет, Дэвид…

— Но почему? Не потому же, что я плохо переношу морскую качку, или потому, что я сноб… и трус…

— Отнюдь! Вы — мой клиент.