И колыбель упадет

С ними в лифт вошло несколько человек и с любопытством посмотрели на Кэти. Она обратила внимание на журналы и цветы у них в руках и решила, что это посетители. Кэти чувствовала себя чужой среди этих людей. В ту минуту, когда становишься пациентом, теряешь индивидуальность, подумала она.

Они вышли на четвертом этаже. Коридор был застелен ковром спокойных зеленых тонов. На стенах, в резных рамах, висели прекрасные репродукции Моне и Матисса.

Вопреки себе, Кэти приободрилась. Санитарка повезла ее по коридору и свернула направо.

— Вы в последней палате, — произнесла она. — Далековато. Сомневаюсь, что на этом этаже сегодня есть другие пациентки.

— Мне это подходит, — прошептала Кэти, вспомнив палату Джона. Они хотели раствориться друг в друге, насытиться друг другом перед расставанием. К двери подходили пациенты, заглядывали. «Как дела сегодня, судья? Он лучше выглядит, да, миссис Демайо?» И она лгала: «Конечно». Уйдите, уйдите. У нас так мало времени.

— Я не против, что буду на этаже одна, — повторила она.

Ее вкатили в спальню. Стены цвета слоновой кости, ковер того же мягкого зеленого оттенка, что и в коридоре. Антично-белая мебель. Занавески из набивной ткани смешанных оттенков слоновой кости и зеленого, такое же покрывало.

— Тут чудесно! — воскликнула Кэти.

— Я так и думала, что вам понравится, — обрадовалась санитарка. — Медсестра зайдет через несколько минут. Разбирайте вещи и устраивайтесь поудобнее.

Она ушла. Слегка неуверенно Кэти разделась, надела ночную рубашку и теплый халат, убрала одежду в шкаф. Господи, что она будет делать этим долгим унылым вечером? Вчера в это время она собиралась на ужин к Молли, где ее ждал Ричард.

Кэти покачнулась и невольно ухватилась за комод. Постепенно голова перестала кружиться. Наверное, все из-за напряжения и последствий разбирательства, а также — чего скрывать — мрачного предчувствия.

Она в больнице. Как ни отгоняй эту мысль, она в больнице. Трудно поверить, но она не может преодолеть свой детский страх. Папа. Джон. Два человека, которых она любила больше всех на свете, умерли в больнице. Как ни старалась Кэти рассуждать здраво, она не могла справиться с паникой. Ладно, вдруг это лечение поможет ей. Ведь в понедельник все оказалось не так уж страшно.

В палате было четыре двери — стенной шкаф, ванная, коридор и, должно быть, гостиная. Кэти открыла ее и заглянула туда. Как и сказала регистраторша, там все было вверх дном. Мебель стояла посреди комнаты, накрытая малярным холстом. Она зажгла свет. Доктор Хайли, прямо скажем, любитель совершенства. На стенах никаких изъянов. Неудивительно, что расценки в клинике столь велики.

Пожав плечами, Кэти выключила свет, закрыла дверь и подошла к окну. Здание больницы было построено в форме буквы «П»: два параллельных крыла под прямыми углами отходили назад от главного корпуса.

В понедельник вечером она была на другой стороне, напротив той палаты, где находится сейчас. Стоянку начали заполнять автомобили посетителей. Где то место на стоянке, которое приснилось ей? Ну конечно — вон оно, с краю, прямо под последним фонарем. Сейчас там стояла черная машина. И снилась ей черная машина. Эти проволочные спицы, которые сверкали в свете фонаря.

— Как вы себя чувствуете, миссис Демайо?

Она резко обернулась. В комнате стоял доктор Хайли. Рядом с ним переминалась с ноги на ногу молоденькая медсестра.

— Ох, вы меня напугали. Хорошо, доктор.

— Я стучал, но вы не слышали, — с укором произнес он, подошел к окну и задернул занавеску, пояснив: — Что бы мы ни делали, из этих окон все равно дует. Не хватало только, чтобы вы простудились. Сядьте-ка на кровать, я измерю вам давление. И возьму кровь на анализ.

Медсестра пошла за ним. Кэти заметила, что у девушки дрожат руки. Она явно боялась доктора Хайли.

Доктор обернул ей руку манжетой тонометра. У Кэти снова закружилась голова, и ей показалось, будто стены комнаты отступают. Она вцепилась в матрас.

— Что-то не так, миссис Демайо? — ласково спросил доктор.

— Нет, ничего. Голова закружилась. — Он стал накачивать манжету.

— Сестра Рендж, принесите, пожалуйста, холодный компресс на лоб миссис Демайо, — приказал он.

Та послушно бросилась в ванную. Доктор внимательно смотрел на тонометр.

— Давление низковато. Есть жалобы?

— Да. — Ее голос звучал глухо, словно чужой. — У меня снова началась менструация. Со среды — ужасно обильная.

— Меня это не удивляет. Честно говоря, если бы вы не решились на плановую операцию, я абсолютно уверен, что вам пришлось бы делать срочную.

Сестра вышла из ванной с аккуратно сложенной тканью, и прикусила нижнюю губу, пытаясь унять дрожь. Кэти не нужен был холодный компресс, но стало жаль девушку, и она откинулась на подушку, чтобы медсестра положила компресс ей на лоб. Ткань была мокрая насквозь, и по лицу Кэти потекла ледяная вода. Она подавила желание вытереться: доктор заметит, а ей не хотелось, чтобы медсестру отчитали.

Кэти стало смешно, и она представила, как говорит Ричарду: «И эта бедная перепуганная девочка едва не утопила меня. Наверное, у меня теперь начнется бурсит бровей».