И я открою землю...

В год открытия Благородного пансиона туда поступил Лев Пушкин — младший брат поэта. Он был всего на год моложе Глинки, и они, познакомившись, подружились. Сам Пушкин в тот год окончил Царскосельский лицей, и о сочинениях его уже говорили в Петербурге. Лицейский друг поэта, в будущем один из активных участников восстания декабристов — умный, добрый, пылкий Кюхля (Кюхельбекер), преподавал в пансионе российскую словесность и был к тому же гувернером Глинки. Пушкин часто хаживал в пансион к брату Льву и Кюхельбекеру.

Много лет спустя, рассказывая в автобиографических «Записках» о пребывании в пансионе, Глинка умалчивает о своем отношении к Кюхельбекеру. После разгрома декабристского восстания Кюхельбекер десять лет просидел в одиночной камере в Шлиссельбургской и Кексгольмской крепостях, а потом был отправлен в ссылку в Сибирь и умер в городе Тобольске в 1846 году. Какую роль играл Кюхельбекер в жизни юного Глинки и его товарищей по Благородному пансиону, рассказывает друг композитора Н. А. Маркевич:

«…мысль о свободе и конституции была в разгаре. Кюхельбекер ее проповедовал на кафедре русского языка; А. Пушкин написал свою оду «Вольность», — другую пьесу «Кинжал», — «Деревня»; все это я имел через Кюхельбекера и через Льва Пушкина». Учителя русской словесности, гувернера Глинки Вильгельма Карловича Кюхельбекера, Маркевич называет «благороднейшим, добрейшим, чистейшим существом». Рассказывая о том, какие литературные и политические споры вели воспитанники в пансионе, Маркевич говорит о себе самом, что он «при имени Людовика XIV плевал»… и что его «мнений были Левик Пушкин и Михайло Глинка, который, кроме музыки, был хорошим оценщиком поэзии и не сочувствовал никаким Бурбонам».

Кюхельбекер, горячо любивший русскую поэзию, прекрасно знавший русскую историю, древние русские летописи, народные сказания и песни, не мог не передать своим воспитанникам горячий интерес к истории народа, к его культуре и восторженное поклонение гению Пушкина.

Тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его «Деревня», «Ода на свободу», «Ура! В Россию скачет…» и другие мелочи в том же духе. Не было живого человека, который не знал бы его стихов…

И. И. Пущин