И грянул в Хренодерках гром

Достигнув берега, вампир опытной белкой взметнулся на дерево, отчетливо понимая, что длительных пробежек по лесу уже не вынесет, а передохнуть все-таки стоит.

— Похоже, скоро я вообще переселюсь на дерево. Совью себе гнездо и стану питаться червячками.

— Зачем же непременно червячками? — послышался незнакомый мужской голос откуда-то снизу. — Да и червячками тоже неплохо, ежели у вас диета такая. Вы, любезный, не серчайте на моих русалочек, они не со зла на глубину тянут, одичали, бедные, без мужского внимания. А ты, милок, не шарахайся. Слазь с елки. Я тебе сейчас мухоморниц своих кликну, раз русалки не по вкусу пришлись. От кикиморы девки тоже красивые — кровь с молоком. И сами все из себя очень привлекательные… и в смысле фигуры тоже.

— А как же мы? — с самым эротичным придыханием выдохнула Маришка, и вода ниже ключиц соблазнительно заколебалась.

— А ты проворонила свое счастье, — отрезал водяной. — Ладно, не шмыгай носом. Я с морским царем Пасейдонусом веду переговоры. У него, говорят, столько утопленников имеется разного чину — на любой вкус. И моряки и купцы есть. Говорят, даже негрусы попадаются и дворяне. Подберем вам кого-нибудь.

Вампир бросил взгляд в сторону, откуда донеслись слова, и оторопел, увидев, как из темных вод Ведьминого озера на берег выходит некто нечесаный, с лицом, заросшим бородой до самых светящихся в лунном свете зеленых глаз. Длинные волосы облепили фигуру, словно оригинальный плащ до пола.

— Моя диета — мера вынужденная, — молвил ошеломленный вампир и на всякий случай залез повыше. Кто знает, может, эти непонятные мухоморницы по елкам умеют лазать или вообще… на этих самых деревьях живут. — А девок мне не надо. Мне и без них проблем хватает… то есть хорошо живется.

Хозяин вод с интересом посмотрел на будущего зятя. В том, что вампир никуда не денется — влюбится и женится, он не сомневался ни минуты. Мухоморницы имелись в большом ассортименте, на любой вкус, разные цветом волос и фигурой. От худенькой, в эльфийском стиле, до предвосхищающих все самые смелые мужские ожидания. Да и куда этот любитель покорения деревьев отсюда денется? Лес же кругом. А то, что на макушках сидеть любит — тоже ничего. Говорят, некоторые эльфы любят строить свои жилища именно на деревьях, а иногда даже выращивают будущие дома под свой персональный вкус. В чаще Безымянного леса, где-то в самом глухом закоулке, проживало какое-то дикое племя, как раз предпочитавшее именно такие дома и успешно нападавшее из своих высоко расположенных домов на врагов.

— Это почему девок не надо? — подозрительно прищурился хозяин вод. — Ты, часом… не того?

— Чего — того? — опешил Валсидал, искренне не понимавший причину подобного спроса на собственную худосочную персону.

После долгого тюремного заточения понадобится не один год интенсивной реабилитации, пока вампир наберет достаточно сил и придет в форму. Сейчас же даже сам Алукард понимал, что польститься особенно не на что. С каштановых волос капала вода, и они, лишенные блеска, висели безжизненными, давно не чесанными сосульками. Щеки ввалились, некогда чувственный рот вытянулся в презрительную струнку, готовый скривиться в горькую усмешку. Тело высохло, как у мумии, и в движении вампир напоминал некую помесь кузнечика с нескладным подростком, силы которого постоянно уходят в рост. На лице выделялись глаза особенного темного медового оттенка, они светились каким-то внутренним светом.

«Может, я особенный? — удивленно толкнулась в голове мысль. — Вот и спрос на меня в Безымянном лесу организовался. Маги еще пожалеют, что оставили одного. Пока в Хренодерки бегают, тут уже целая очередь на меня выстроилась».

— Того, по мальчикам специалист, — уточнил водяной, вперив пытливый взгляд в задумчивого вампира.

— Я?! — дал отчаянного петуха Валсидал, которого неожиданно заподозрили в нетрадиционной ориентации. — Просто я того… этого… не в форме малость. А так я вообще… ух! — многозначительно добавил он с видом философски настроенного старца, догнавшего-таки вожделенную фигуристую девицу с призывным декольте, но в процессе напрочь забывшего, за чем, собственно, начинал погоню.

— Значит, дочерей зову, — довольно констатировал водяной. — Девушки-красавицы! Пожалуйте!

Валсидал запоздало понял, что попался. Он вжался в ствол, тщетно пытаясь слиться с ним, как хамелеон с окружающей средой.

Из темной чащи одна за другой бесшумно выскальзывали очаровательные девушки, брались за руки и выстраивались в хоровод вокруг дерева.

Вампир покосился вниз — не пробьется. Потом на окружающие деревья — не допрыгнуть, и тихонько завыл на луну от нахлынувшего отчаяния.

Одинокий вой нежити глубоко тронул чувствительную душу кобеля хренодерского головы. Он прислушался, мотнул лобастой головой и присоединил свой голос к голосу незнакомца. Хренодерские собаки тоже не остались в стороне, и каждая посчитала своим долгом вложить свой маленький вклад в общий хор. Вскоре над деревней неслось многоголосное пение, с тщательно выводимыми, словно отрепетированными многочисленными спевками, руладами.