И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

На основании предварительных структурно-контурных карт Льюису разрешили прекратить полевые изыскания. В пакете как раз и были копии этих карт для моего сведения. Мне надлежало составить инвентарную опись и подготовиться к передаче имущества интендантской команде, которая пожалует в ближайшие дни. А потом предстояло дорабатывать карты, нанося на них массу всяческих сведений. Я получил теперь право присоединиться к остальным и вместе с ними пройти наконец долгожданную лабораторную практику.

Я чувствовал себя на седьмом небе. Я похаживал по комнате, насвистывал и прищелкивал пальцами. Если бы еще Элен пришла и помогла мне с составлением описи! Затем я вскрыл пакет и стал лениво перелистывать карты. Их было множество — базальтовые пласты, похожие друг на друга, словно слои пирожного десяти миль в поперечнике. Но когда я развернул последнюю карту, изображавшую довулканичеекий миоценовый ландшафт, волосы у меня на голове встали дыбом.

Точно такую же карту я рисовал своими руками. Это была волшебная страна Элен. Топография совпадала во всех деталях.

Я стиснул кулаки, у меня перехватило дыхание. Спустя минуту правда обрушилась на меня с новой силой, и по спине поползли мурашки.

Игра имела под собой реальную почву. Я не мог положить ей конец. С самого начала не я управлял ею, а она мной. И продолжает управлять.

Я выбежал из дома, бросился вниз по улице и встретил старого Дейва, который торопливо шагал в сторону постоялого двора. С бедер у него свисали две кобуры с револьверами.

— Дейв, я должен разыскать Элен! — воскликнул я.

— Ее видели на рассвете, она ушла в пустыню, — ответил он. — Я иду за лошадью. — Он не замедлял шага. — Садись-ка ты в свой рыдван и поезжай туда сам. И если не найдешь ее до нас, сынок, то назад лучше не возвращайся…

Я помчался за «джипом», завел его и принялся с ревом крушить жалкую полынь пустыни. Я натыкался на скалы и не могу понять, как не разнес машину вдребезги. Куда ехать, я знал, но боялся и думать о том, что там найду. Я знал, что люблю Элен Прайс больше собственной жизни, — и я знал, что сам, своими руками убил ее.

Я заметил ее издали: она то бежала, то пряталась. Я направил «джип» ей наперерез и закричал, но она меня не видела и не слышала. Тогда я затормозил, выпрыгнул и побежал следом за ней. Мир померк, я не различал ничего, кроме Элен, но не мог догнать ее.

— Подожди меня, сестренка! — кричал я. — Я люблю тебя, Элен! Подожди меня!.

Она вдруг замерла, сжавшись в комок, и я едва на столкнулся с ней. Я опустился на колени и прижал ее к себе — и тут оно и случилось.

Говорят, во время землетрясения, когда верх и низ опрокидываются и меняются местами, люди испытывают такой дикий страх, что сходят с ума, если не могут заставить себя забыть о нем. Тут было еще хуже. Тут перепуталось все: право и лево, верх и низ, пространство и время. Ветер с грохотом несся сквозь скалы у нас под ногами, а воздух над нами загустел до того, что давил, как скала. Помню, что мы прильнули друг к другу и были друг для друга всем, а вокруг не было ничего, — и это все, что я помню, — а потом мы сидели в «джипе», и я гнал его к поселку так же отчаянно, как недавно гнал в глубину пустыни.

И мир вновь обрел очертания. Солнце ярко светило, а на горизонте я увидел цепочку всадников. Они двигались туда, где когда-то нашли тело Оуэна. Мальчишка проделал в тот день долгий путь, одинокий, израненный, придавленный тяжкой ношей.

Я привез Элен в контору. Она сидела за столом, уронив голову на руки, и дрожала безудержной дрожью. Я крепко обнимал ее за плечи.

— Буря была внутри нас, Элен, — повторял я. — Все, что было в нас темного, теперь ушло. Игра окончена, мы теперь свободны, и я люблю тебя…

Вновь и вновь повторял я эти слова — на благо себе и ей. Я повторял их намеренно, я верил в них, Я говорил ей, что она станет моей женой, что мы сыграем свадьбу и уедем за тысячу миль от этой пустыни и вырастим там детей. Дрожь ее унялась до легкого озноба, но ответить она все еще не могла. И тогда я услышал под окном стук копыт и скрип упряжи, а затем медленные шаги вверх по лестнице.

В дверях появился старый Дейв. Два его револьвера казались при нем столь же естественными, как руки и ноги. Он взглянул на Элен, склонившуюся над столом, и на меня, застывшего подле нее.

— А ну-ка, спускайся вниз, сынок. Ребята хотят потолковать с тобой, — сказал он.

Я вышел было за ним — и остановился.

— Но Элен невредима, — сказал я. — Жила там действительно есть, Дейв, но никто никогда не найдет ее…

— Скажи об этом ребятам.

— В самые ближайшие дни, — добавил я, — мы вообще сворачиваем все дело. Я женюсь на Элен и увезу ее с собой…

— Спускайся вниз, или мы стащим тебя силой! — жестко оборвал он. — Элен поедет домой к своей мамаше.

Я испугался. Я не знал, что мне делать.

— Нет, я не поеду домой к мамаше!.