И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

Невозмутимо улыбаясь, старик ольдермен тихо прошептал:

— Ман-ман-ман, ман, ман-ман.

Как ни странно, эти слова и были правильным ответом на вопрос Эрума. Но эта удивительная правда была такой страшной, что, пожалуй, даже к лучшему, что, кроме них, никто ничего не слышал.

РИЧАРД МАККЕННА

Новое и довольно многочисленное поколение американских научных фантастов продолжает исследовать «космическое» измерение мира и человека, открытое интуицией своих старших собратьев еще в 30-е годы. В их «игре ума», как ни странно, прослеживается четкая закономерность. Она как бы подсказывает читателю сам характер художественного исследования «мира будущего», предполагает определенный тип построения сюжета и стиль повествования. Читатель обязан преодолеть порог обыденного, чтобы войти в необыкновенную вселенную автора, и автор должен помочь ему в этом. Еще важнее — автор сам нуждается в специфических художественных средствах, чтобы «обжить» новый и для него мир.

Почти во всех произведениях современных американских фантастов вхождение в Новое осуществляется по ступенькам рациональности, ибо «рациональность фантастического» привязывает Новое к привычным реалиям, усыпляет предубеждения читателя и тем самым облегчает принятие главного, «сверхъестественного».

Подобным же целям служит приключенческий стиль повествования — благодаря интенсивному сопереживанию и увлеченности действием читатель опять-таки легче подводится к главному и легче воспринимает «мир будущего» как свой, как одну из своих собственных возможностей.

Таковы средства научно-фантастической «игры ума». Содержание же самих произведений, их глубинные идеи и подспудные мотивы определяются классовой системой ценностей, разделяемой тем или иным писателем.

Большинство авторов «новой волны» американской научной фантастики не могут, к сожалению, выйти за пределы буржуазного мировоззрения. Подобная классовая ограниченность обрекает их на эпигонство, на творческую неоригинальность. Они в разных вариациях, искусных и менее искусных, повторяют давно сказанное другими. Налет эпигонства заметен даже в произведениях таких талантливых представителей «новой волны», как Л. Нивен, Р. Железны, Д. Кейес, С. Делает и др. В то же время нельзя отрицать, что лучшие произведения американских фантастов последних лет сильны своей демократической направленностью, уважением к человеку.

В этом плане типично творчество Ричарда Маккенны (1913–1966). Он — выходец из народа, по профессии судовой механик, много лет прослужил во флоте. Труден был его путь к писательству, но тяга к неизведанному, открытие «космического измерения» жизни властно звали к творчеству. Ему было за сорок, когда он начал писать профессионально. Известность принес роман «Булыжники из песка». Несколько десятков научно-фантастических рассказов закрепили его репутацию. Но лучшее его произведение — рассказ «Тайник» — увидело свет, увы, уже после смерти автора. На ежегодном конкурсе американских фантастов рассказ «Тайник» был удостоен премии «Небьюла».

ТАЙНИК

Сегодня утром мой сын спросил меня, чем я занимался во время войны. Ему уже пятнадцать, и я ума не приложу, почему он никогда не спрашивал об этом раньше. Понятия не имею, почему я даже не предвидел такого его вопроса.

Он как раз собирался в лагерь, и мне удалось отделаться от него одной фразой, что я выполнял заданно правительства. В лагере он проведет две недели. Пока его наставникам не наскучит понукать его, он будет делать то же, что и все его сверстники, и не хуже их. Но едва его оставят в покое, он тут же примется разглядывать какой-нибудь муравейник или уткнется в какую-нибудь из своих книжек. Последнее его увлечение — астрономия. А как только он вернется домой, он тут же снова спросит меня, чем я занимался во время войны, и никуда не денешься — придется ответить.

Но я и сам не вполне понимаю, чем я занимался в; время войны. Подчас мне кажется, что отряд, в котором я состоял, сражался — не на жизнь, а на смерть — с легендой местного значения и один лишь полковник Льюис отдавал себе в этом отчет. Победили ли мы ее? Право, не знаю. Знаю другое: от иных людей война потребовала риска несравнимо более тяжкого и безвестного, чем просто рискнуть своей головой в бою. От меня, например.