...И грянул гром

Фабрика кожевенных изделий, выросшая на месте дореволюционного предприятия, стоки которой сбрасывались когда-то в русло реки, на которой стоял Краснохолмск, поражала своим размахом, и Голованов уже не удивлялся тому, что Похмелкина-младшего в городе величают не иначе как хозяином. Судя по всему, и переизбранные городские и губернские власти прочили ему блестящее будущее, ежели позволили без особого напряга обанкротить обувной комбинат, фабрику кожевенных изделий и еще тройку более мелких, но очень важных для города производств, и тут же практически за бесценок продать вполне рентабельные предприятия хваткому сыну вице-губернатора области. И он оправдал их ожидания. Взяв в губернском банке беспроцентную ссуду на развитие, Похмелкин-младший закупил в Италии вполне современные технологические линии, в кратчайшие сроки превратил свои фабрики и комбинаты в столь же современные предприятия, и теперь все акционеры, а это были только весьма влиятельные в области и в городе люди, стригли купоны с производства тех кожевенных изделий, которые пользовались спросом уже не только в самом Краснохолмске, но и в пограничных с областью губерниях. Что же касается самого Похмелкина, то ему, видимо, всего этого было мало, он желал быть уже не только хозяином краснохолмской кожевенной промышленности, но и королем Краснохолмской губернии, и для этого наращивал темпы производства наркоты.

Для этого, естественно, требовались как минимум серьезные химические лаборатории, причем глубоко законспирированные, но именно таковой лаборатории на комбинате Голованов и не приметил. Проинструктированный специалистами в ведомстве наркополиции полковника Замятина, он сразу же отмел вполне современную химическую лабораторию комбината, в которой работало не менее двух дюжин химиков-специалистов и лаборантов, однако ничего другого ему на комбинате не показали, и, когда его привезли в центральный офис Похмелкина, он задал вопрос, на котором не мог не заострить внимание представитель серьезной немецкой компании.

Сможет ли производство господина Похмелкина переработать то количество уксусного ангидрида и фенилуксусной кислоты,[16] о котором может пойти речь в договоре о намерениях, тем более что фенилуксусная кислота применяется в основном в парфюмерной промышленности? И не тормознут ли российские таможенники все это дело на границе?

Судя по всему, Похмелкин уже был готов к подобному вопросу.

– Резонно, – спокойно заметил он, подводя гостя к макету сравнительно небольшой, но вполне современной фабрики. – Резонный вопрос. Однако должен успокоить вас тем, что тот комбинат, который вы сегодня видели, всего лишь малая доля того производства, которое мы имеем на сегодняшний день и которое будем осваивать по мере нашего развития. Но и это еще не все…

На пороге появилась длинноногая красавица, которая могла бы украсить собой любую обложку иллюстрированного журнала, и томным голоском пропела:

– Николай Валерьянович, вы приказали…

– Да. Кофе, пожалуйста, и коньяк. Он покосился на Голованова, и тот не стал его разочаровывать.

– Так вот, возвращаясь к нашим баранам, – продолжил свой экскурс в развивающееся производство Похмелкин. – Этот макет уже даже не проект и не завтрашнее будущее, а сегодняшний день моей империи.

Видимо, он уже действительно настолько прочувствовал себя полновластным королем Краснохолмской губернии, что даже слово «империя» произнес не поперхнувшись.

– И то, что вы здесь видите, это уже наполовину выстроенный парфюмерный цех, который станет составной частью завода бывшего мыловаренного завода.

Широким движением руки приглашая гостя к журнальному столику, на котором все та же длинноногая соблазнительница уже расставляла чашечки с кофе, вазочку с нарезанным лимоном, тарелочку с пирожными и бутылку коньяку с шарообразными коньячными бокалами, он добавил с каким-то внутренним удовлетворением, более похожим на самолюбование:

– Мыловаренный завод – это старое название, доставшееся мне с прежних времен. Я уже давно закупил новые линии, и теперь мы снабжаем весь наш край не только ароматизированным мылом, но и шампунями, которые ничем не хуже французских.

Он замолчал, кивком отпустил секретаршу и только после этого произнес приглашающе:

– Впрочем, чего это мы все о деле да о деле, прошу!

В гостиницу Голованова отвозил все тот же водитель, что и в прошлый раз. Предупредительно открыл перед «немцем» дверцу машины и, так как на этот раз гость был без охраны, проводил его до входных дверей.

Предложив проспавшемуся Агееву сделать заказ на свой выбор, Голованов сел за тот же столик, где они сидели в последний раз, и только после этого набрал по мобильнику номер Сергачева. Тот ждал звонка.

– Вы можете говорить? – на всякий случай перепроверился Сергачев, видимо не очень-то проникшийся конспиративными способностями двоих частных московских детективов, которых навязал ему полковник Замятин.

– Иначе не звонил бы! – неожиданно для себя вспылил Голованов, не спавший из-за Агеева едва ли не всю ночь.