...И грянул гром

— Что, не верите, что у нас могут быть столь влиятельные друзья? — как бы обиделся Вассал. — Кстати, вы, видимо, не знаете, но эта гостиница также принадлежит моему другу и на сегодняшний день является лучшей в городе.

Он замолчал было, однако тут же вскинулся снова:

— И остановиться в этих номерах может далеко не каждый. Вам прямо из Москвы номер бронировали?

— Да, помощник господина Вольского.

— Ну вот, — развел руками Вассал, — как говорится, этот факт комментариев не требует.

Голованов молчал, видимо оценивая предложение своего молодого друга. Молчал и Агеев, вопросительно уставившийся на своего хозяина. Наконец Голованов поднял голову и негромко произнес:

— Откровенно сказать, предложение заманчивое, если все это действительно так. К тому же можно будет обойтись без вашей бюрократической волокиты, если работать напрямую, а это тоже немаловажный факт…

— Так и я о том же говорю, — подсуетился Вассал. — И если вы с очень влиятельным господином Похмелкиным…

Войдя в раж, он уже называл Ника «господином Похмелкиным», однако вынужден был тормознуться, остановленный вопросом «телохранителя»:

— Извини, Василий, но я в Германию не уезжал, всю жизнь проработал в России и знаю, что, будь хозяином этой гостиницы такой человек, как ты говоришь, нам бы по утрам руки не выламывали и стволом автомата в спину не тыкали. Так что извини. Это я к вопросу о влиянии.

Вассал развел руками:

— Веришь, не знаю, что и думать по этому поводу. Гниль какая-то. Пытался дозвониться Николаю, мобила не отвечает. Позвонил в его офис, сказали, что он до вечера будет занят, и просили перезвонить не раньше семи.

— Вечера?

— Естественно.

Агеев посмотрел на часы — у них еще оставалось время, чтобы допить коньяк и уже вдвоем обсудить столь скоропалительное предложение Вассала.

А Дима Чудецкий продолжал сосать великолепный армянский коньяк, словно хотел спрятаться в коньячную оболочку и забыть все то страшное, что привело его в эту гостиницу, в этот город.

Когда гости наконец-то ушли к себе, Голованов включил телевизор и повернулся к Агееву:

— Ну и что ты думаешь относительно нашего разговора?

— Кажется, клюнул.

— Вот и я о том же. И если «влиятельный» господин Похмелкин действительно замышляет промышленное производство экстези, то на это дело клюнет и он. И первое, о чем он заговорит, о том, сможет ли мой концерн поставлять ему те компоненты, которые необходимы для производства колес и с которыми сейчас большой напряг в России?

— Но ведь это же слишком открыто, — засомневался Агеев.

— Не скажи. Скажем, тот же уксусный ангидрид нужен как для производства колес, так и для кожевенной промышленности.

В начале восьмого раздался телефонный звонок — и, когда Агеев снял трубку, послышался бодрый голос Вассала:

— Филипп? Слушай сюда! Хозяин дома?

— А где же ему еще быть, ежели я здесь? — пробурчал Агеев, смирившийся ради праведного дела с «Филиппом».

— Могли бы сейчас зайти к нам?

— А что? Что-нибудь серьезное намечается?

— По пустякам не стал бы тревожить.

— Тоже верно, — согласился с ним Агеев. — Сейчас будем.

Когда они вошли в номер напротив, то были приятно удивлены сервированным столиком, посреди которого стояло две бутылки все того же коньяка армянского разлива. В кресле с прежним угнетенным видом сидел Чудецкий, а напротив с мобильником в руке стоял явно довольный Вассал.

— Прошу к столу, — пригласил он.

— Зачем, господа? — попробовал было отказаться «немец российского разлива», однако Вассал уже совал ему в руку свой мобильник.

— Об этом потом, а сейчас… — и он показал глазами на мобильник, — Николай Валерьянович хотел бы с вами переговорить.

Что и говорить, этот жучила умел обтяпывать свои делишки. Быстро, ловко и без особой натуги.

— Николай Валерьянович — это…

— Да. Господин Похмелкин. Пожалуйте. Плиз, — зачем-то добавил Вассал по-английски.

В трубке послышался довольный хрюк и уже следом за ним приятный баритон:

— Не обращайте на Василия внимания, господин Голованофф. Он настолько рад знакомству с вами, что готов изъясняться даже по-китайски. Простим ему.

— Да, конечно. — Голованов расцвел в улыбке, прогоняя в памяти весь тот час, в течение которого они утюжили тему с Вассалом. Он хорошо помнил, что представился своим соседям по этажу «Головановым», и этот «Голованофф», как было записано в его паспорте, говорил о многом. Хозяин «Атланта» не поленился проверить, кто на самом деле живет в спаренном люксе, а это значило, что он действительно клюнул на «гостя из Германии». — Господин Похмелкин, Василий говорил мне, будто вы…

— Именно об этом я и хотел с вами переговорить, — мгновенно отреагировал Ник. — Думаю, мое предложение должно заинтересовать вас и вашу компанию.

— Да, Василий уже намекал мне. И если ваше предложение будет действительно интересным…

— Можете не сомневаться.

— Рад слышать. И когда вы предлагаете?

— Когда?.. — хмыкнул Похмелкин-младший. — Хотелось бы, естественно, познакомиться с вами прямо сегодня, однако, к моему великому сожалению…