...И гневается океан(Историческая повесть)

— Что в шкатулке? — через минуту спросил он, и Чердынцев положил перед ним на одеяло табакерку, обсыпанную крупными бриллиантами. На ее крышке был вензельный портрет Александра.

— Бумаги мои и записи, Иваныч, передашь в главное правление Булдакову. Слышишь?

— Слышу, ваше благородие. — Чердынцев заплакал, всматриваясь в лицо Николая Петровича.

Лицо было спокойно и казалось обычным, только потемнели глазные впадины да заострился нос.

— Вот, Иваныч, не бывать мне больше в Америке, — продолжал Резанов, закашлявшись. — Увидишь Баранова, кланяйся… Скажи, не сдержал Резанов слова своего… Боюсь, все его труды прахом пойдут… Жаль… Душа болит… А эту штуку, — он посмотрел на табакерку, сверкавшую камнями, — сыну моему отдашь. Прощай и прости, Иваныч… Много я хлопот тебе доставил.

Николай Петрович закрыл глаза, но и сквозь сомкнутые веки нестерпимо ярко сверкали алмазы. Они росли, увеличивались в размерах, они превращались в айсберги, и на их острых гранях вспыхивало солнце Аляски.

Пушечными выстрелами громыхал о скалы прибой, вздымая к небесам рваную белую пену, и кричали на скалах орлы, и тысячеголовым сивучьим стадом гневно ревел океан…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Внезапная смерть Резанова была тяжким ударом для Российско-Американской компании и особенно для ее поселений в Америке. Женитьба Николая Петровича на донне Аргуэлло, вне всяких сомнений, помогла бы русским наладить торговлю с испанскими колониями и привела бы к значительным сдвигам в отношениях между двумя державами, хотя бы на Американском континенте. Но этому не суждено было сбыться.

Мария Кончита ждала Николая Петровича долгие годы. Ее трагическая любовь и верность русскому графу воспета многими поэтами, в том числе Брет-Гартом. О гибели своего жениха Мария узнала случайно, из разговора с заезжим путешественником сэром Джорджем Симпсоном. Не пожелав выйти ни за кого замуж, она постриглась в монахини.

Русские поселения в Америке продержались после смерти Резанова еще шестьдесят лет. 30 марта 1867 года царское правительство продало Аляску Соединенным Штатам за ничтожную сумму — семь миллионов долларов.