английского общественного мнения реноме «конституционного монарха». Английское правительство и буржуазия принимали делегацию весьма торжественно; рабочие и прогрессивная печать встретили ее митингами протеста и разоблачениями русского «парламентаризма». Кадетские «парламентарии» в связи с этим поспешили демонстративно выразить самые верноподданнические чувства «своему монарху».
На обеде у лорд-мэра Лондона Милюков выступил с речью, в которой заявил: «Пока в России существует законодательная палата, контролирующая бюджет, русская оппозиция останется оппозицией его величества, а не его величеству» [102]. Это заявление об «оппозиции» с родительным падежом вызвало глубокое возмущение всех демократических слоев и полное одобрение реакции. Столыпинская «Россия» оценила речь Милюкова как «такую услугу родине, за которую ему простится не мало прежних прегрешений». В связи с этим В. И. Ленин писал: «Дослужились, гг. кадеты: „Вехи44 вообще и Струве, в частности, одобрен Антонием Волынским, „владыкой44 черносотенных изуверов; вождь партии Милюков одобрен полицейски-про- дажной газеткой. Дослужились!» [103].
Цель выступления Милюкова раскрывается в двух передовых «Речи». Обращаясь к верхам, газета писала: «Престиж официальной России восстановлен, но народные представители взяли на себя ответственность, уверяя иностранцев, что пропасть между официальной и неофициальной Россией уже засыпана. Поймут ли это?...» [104]. Ва второй передовой говорилось: «Если визиты думской депутации выяснили, как высоко ценится в международных — дипломатических и финансовых — отношениях представительный строй в России, то вряд ли оценку эту можно будет объективно реализовать, если прежние несоответствия сохранятся во всей своей силе» [105].
За свое политическое холопство, за выдачу авансом перед заграничным общественным мнением царю, получившему в народе кличку «Кровавого», аттестата «конституционного монарха», кадеты требовали «понимания» — осуществления обещанных «реформ». Лондонская поездка об
суждалась на кадетской конференции в ноябре 1909 г. Робкие возражения отдельных делегатов с мест были заглушены хором восторгов по поводу «блестящей победы», одержанной в Лондоне. Правый кадет Гредескул закончил свою речь призывом к сотрудничеству с октябристами и «более правыми элементами». Другой член ЦК, Колюба- кин, решительно заявил: «радикальные вывески нам не нужны» [106]. Конференция полностью одобрила речь Милюкова.
На этой же конференции Милюков выступил с тактическим докладом, опубликованным затем под названием «Политические партии в стране и в Думе». В. И. Ленин посвятил этому докладу статью «Последнее слово русского либерализма», в которой расценил его как документ исключительной важности, излагающий «официальную платформу к.-д. партии»[107]. Квинтэссенция доклада заключалась в идее «параллельной деятельности». «Не исключена возможность,— указывал Милюков,— параллельной деятельности демократического конституционализма с непосредственными выражениями желаний народных масс» [108], иначе говоря, с революционным движением. Оценивая эту тактику, В. И. Ленин писал: «Упорядоченный буржуазный конституционализм, с монархией во главе, превосходная вещь, но
АГРАРНЫЙ ВОПРОС
От крестьянского «цезаризма» к аграрному бонапартизму.
Думский бонапартизм Столыпина был производной от его аграрной политики. Третьеиюньская Дума представляла собой политическую надстройку над знаменитым указом 9 ноября 1906 г., в задачу которой входило увенчать радикальную экономическую реформу серией политических реформ. Эти реформы были поставлены царизмом в прямую зависимость от новой аграрной политики, выраженной в другой столыпинской формуле: «Сначала гражданин, потом гражданственность» — сперва создание массовой социальной опоры самодержавия в лице кулачества, а затем уже «гражданские», сиречь либеральные, реформы.