И дух наш молод

"Десять дней, которые потрясли мир" воскрешают в памяти не только общие, монументальные картины борьбы и быта великой народной революции. Недавно, в который раз перечитывая любимую книгу, я впервые обратил внимание на эпизод, имеющий непосредственное отношение к человеку, который в те далекие годы был самым близким моим другом.

Тут нам придется заглянуть несколько вперед. 29 октября (11 ноября по новому стилю) контрреволюция перешла в наступление. Утром в Царское Село (ныне - Пушкин) под торжественный колокольный звон всех церквей вступили казачьи части генерала Краснова. Сам Керенский, еще недавно бежавший из Зимнего дворца, ехал впереди пока еще верного ему войска. С вершины невысокого холма перед новоявленным Бонапартом открылись золотые шпили и купола столицы.

В это же утро Петроград был разбужен треском ружейной перестрелки и громким топотом марширующих людей. Выступили юнкерские училища: Владимирское, Павловское, Михайловское. Отряды михайловцев заняли телеграф, военную гостиницу, телефонную станцию, установили прямую связь с Керенским. Смольный на несколько часов оказался отрезанным от города, от страны. Весь день шли ожесточенные бои между красногвардейцами и юнкерами.

Джои Рид воссоздает один из самых драматических эпизодов подавления мятежа. Матросы и красногвардейцы окружили Владимирское и Павловское училища, потребовав от юнкеров немедленно сдаться. Керенский по телефону приказал: ни в какие переговоры с Военно-революционным комитетом не вступать. Двух делегатов-парламентеров, шедших с белым флагом, юнкера убили. И тогда, как свидетельствует Рид, красногвардейцы залили здание училища "морем стали и огня"... "Сами их предводители не могли остановить ужасной бомбардировки... Красногвардейцев ничто не могло остановить... В половине третьего юнкера подняли белый флаг".

Среди тех, кто принимал участие в осаде мятежного училища, был мой старый друг Максим Лондарской. В октябрьские дни он командовал путиловской сотней Красной гвардии. После событий, описанных Ридом, сотня Лондарского отправилась под Пулковские высоты, где участвовала в боях. Мы встретились уже после победы над Красновым в Смольном. По лицу вижу: что-то с моим Максимом происходит - гложет друга печаль-забота. Не стал допытываться: знал по опыту - сам расскажет.

- Понимаешь, Вася, какая вышла история. Подошли мы с моей сотней к училищу. Юнкера с крыш и чердаков так и поливают пулеметным и ружейным огнем. А то выбросят белый флаг, а потом, гаденыши, бьют по нашим парламентариям. Ну, думаю, так дело не пойдет. Нужна артиллерия. Прикатили на себе три орудия и - прямой наводкой. Юнкера поняли: с нами шутки плохи. Сдались. Хлопцы радуются, а мне от комиссара ВРК... выговор "за порчу здания".

Я как мог успокоил друга. Чем закончилась эта история, он мне сам рассказал.

Владимир Ильич, встретив Лондарского в Смольном, стал подробно расспрашивать его о том, как был подавлен юнкерский мятеж. Мой друг рассказал Ильичу то, что уже известно читателю, вспомнил и о выговоре "за порчу здания".

- Ну, это дело поправимое, - рассмеялся Владимир Ильич. - Выговор вы получили от Советской власти - Советская власть его и отменит: обидели вас напрасно. Поступили вы, товарищ Лондарской, в той ситуации правильно: жизнь красногвардейцев дороже любого здания. Так и следует поступать с врагами революции, если другой язык им непонятен.

"Другой язык..." Ни одна революция не говорила со своими противниками на таком гуманном языке, как наша. Нелишне напомнить, что под честное слово были освобождены почти все юнкера, захваченные в плен при взятии Зимнего. Их освободили вторично и после выступления 29 октября.

Да что - юнкера. Генерал Краснов, взятый в плен под Пулковскими высотами, вскоре тоже был отпущен под честное слово. Это не помешало ему бежать на Дон, стать одним из главарей белой гвардии. В годы Великой Отечественной войны экс-генерал Краснов активно сотрудничал с гитлеровцами. После войны его судили в Москве как военного преступника, злейшего врага Советского государства и приговорили к смертной казни. Таким был бесславный конец человека, отплатившего за доброту и милосердие революции черной неблагодарностью и коварством.

Шло сотворение нового мира. Мы все начинали, все делали впервые. И, случалось, как это было о генералом Красновым и с выговором "за порчу здания", - ошибались.

Но на ошибках учились, мужали, приобретали - порой очень дорогой ценой - бесценный опыт.

И шли вперед.

Как прекрасна революция, которая могла позволить себе такие ошибки! Великая революция великого народа.

Что же касается Лондарского, то он полностью оправдал доверие Ленина. По рекомендации Ильича он был назначен помощником командира путиловского бронепоезда № 2, на котором прошел всю Украину, воевал против Петлюры, Краснова, Деникина.

...Недавно в моей квартире раздался телефонный звонок.