Вечером началось поименное голосование. Со всей тщательностью сверялись списки с депутатскими удостоверениями. Меньшевики и эсеры, взбудораженные, растерянные, сновали всюду, подозрительно присматриваясь, принюхиваясь. Им все казалось, что голосовать собираются и те, кто, якобы для этой цели, приглашен большевиками. К нашей группе несколько раз подходили прапорщик Крымов и Суханов, редактор полуменьшевистской газеты "Новая жизнь". Но придраться было не к чему. Голосование шло медленно. К трем часам проголосовали соглашатели, а очереди тех, кто отдавал свои голоса большевикам, все еще не видно было конца. К четырем проголосовали все. За столом появились члены президиума. Мы - на балконе. Чхеидзе, не поднимая головы, загробным голосом читает результаты голосования.
- За недоверие президиуму исполкома голосовало большинство депутатов. Итак, президиум слагает с себя полномочия...
Все встали.
- С победой! Да здравствует победа, товарищи!
Нам с балкона было хорошо видно, как бывшие члены бывшего соглашательского президиума покидали зал. Мало кто в эти минуты всеобщего торжества заметил их исчезновение.
- Так им и надо. От ворон отстали, а к павам не пристали. Хвалились, хвалились, да от вранья повалились, - на следующий день говорили рабочие, по-своему комментируя отставку соглашателей.
После разгрома корниловщины не по дням, а по часам росло влияние большевиков. Оживились Советы, вышедшие на широкую дорогу революционной борьбы. Большевизировались профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты, революционизировалась армия. Повсеместно поднимались против помещиков крестьяне, захватывали и делили землю. Беднота теснее сплачивалась вокруг партии большевиков.
Чем объяснить столь резкий крен влево? Почему лозунги большевиков становились в те дни близкими, понятными миллионам, каждому пролетарию и деревенскому бедняку, еще вчера темному, забитому, невежественному, аполитичному или запутавшемуся в паутине эсеро-меньшевистского словоблудия?
Очень убедительный, на мой взгляд, ответ мы находим у того же Джона Рида, американского писателя, коммуниста, большого искреннего друга нашей страны. К нему мы еще будем обращаться не раз. Большевики, писал он, "взяли простые, неоформленные мечты масс рабочих, солдат и крестьян и на них построили программу своих ближайших действий. И вот в то время как меньшевики-оборонцы и социалисты-революционеры опутывали себя соглашениями с буржуазией, большевики быстро овладели массами. В июле их травили и презирали; к сентябрю рабочие столицы, моряки Балтийского флота и солдаты почти поголовно встали на их сторону"{117} (курсив наш - В. В.).
В сентябре лозунг "Вся власть Советам", после разгрома корниловщины снова выдвинутый Лениным, стал лозунгом подготовки к вооруженному восстанию. Все мы, близкие к "Военке", испытывали в те дни необычайный подъем. Так бывает после грозы, когда легко и вольно дышится, все чувства обострены. Но тут пришло известие, надолго омрачившее мою радость. В дни корниловского мятежа погиб брат Митя. Подробности я узнал значительно позже - от Тимофея Барановского.
В последний раз мы с братом виделись мельком 28 августа. Перекинулись несколькими словами. Митя, как всегда в минуту опасности, был особенно оживлен, собран. Сказал, что накануне познакомился с очень интересным, стоящим человеком.
"Стоящим человеком", как потом выяснилось, был С. М. Киров. В августе он побывал в Петрограде. На обратном пути узнал, что в начатом генералом Корниловым мятеже активное участие принимает так называемая "дикая дивизия", в составе которой были горские национальные части. Корнилов, готовясь к молниеносному захвату Петрограда и заранее составляя списки подлежащих аресту и расстрелу, возлагал особые надежды на эту дивизию. Он был уверен, что большевистским агитаторам не удастся распропагандировать тщательно подобранные отряды горцев, плохо знающих русский язык.
Так думал Корнилов и просчитался. По предложению Сергея Мироновича в "дикую дивизию" была направлена от Центрального Комитета горских народов специальная делегация для разъяснения контрреволюционных замыслов Корнилова. Вместе с делегацией выехало несколько активистов и членов "Военки", в том числе и Дмитрий...
...Эшелон остановился за станцией Пулково. Митя выступал на митинге и был застрелен в упор офицером-фанатиком, каким-то князем.
Подлый выстрел, смерть посланца революционного Питера потрясла солдат. Князя-убийцу и других офицеров-корниловцев, отличавшихся особой жестокостью, горцы тут же порубили клинками.
"Дикая дивизия" на Петроград не пошла.
Накануне
Путиловцы у Свердлова ("Нужны практические действия"). На собрании актива. Главная ударная сила. Беседы дяди Тимофея ("Революцией да огнем не шутят"). Устав Красной гвардии. Притча о трех братьях. Митинг-концерт и Шаляпин. "Но настала пора, и проснулся народ".