И дочка в подарок

- Дядя Костя не будет твоим новым папой, - сказала я твердо, надеясь, что дочь поймет это раз и навсегда.

- Но почему? Ты же нравишься ему! 

Да уж, упрямства ей было не занимать.

- Потому что он чужой папа, - наконец выдохнула я сквозь зубы то, что причиняло боль и мне самой. 

- Неправда! - выкрикнула дочь так отчаянно, что у меня сердце треснуло напополам. 

- Правда, - повторила я. - Мне жаль, но…

- Там на кухне плохо пахнет, - буркнула Маша прежде, чем гордо от меня отвернуться.

Она плакала. И за это я ненавидела сейчас Константина Лаврова еще сильнее.

На кухне не просто плохо пахло. Там все буквально дымилось.

Запах гари пропитал все помещение и я с ужасом поняла, что забыла про этот чертов омлет, оставленный боссом на плите.

Поспешно выключив горелку, я ощутила, как на глаза наворачиваются слезы. Это от дыма - сказала себе упрямо, распахивая окно, чтобы дурной запах выветрился…

Жаль, что нельзя было точно так же открыть настежь душу и позволить всему плохому унестись прочь вместе с ветром…

Когда останки омлета были счищены со сковороды, я вышла с мусорным пакетом в прихожую, чтобы сразу все это выкинуть.

Внутри защемило, когда увидела, что там, на своем маленьком розовом чемоданчике, спиной ко мне, сидит уже полностью собранная в дорогу Маша.

- Ты обещала, что мы останемся тут, - не поворачиваясь, проговорила она с обидой, от которой становилось больно. - Что мы встретим новый год с бабушкой и я смогу с кем-нибудь подружиться…

Я обреченно присела на соседний чемодан.

- Я знаю, милая. Я действительно хотела, чтобы так все и было…

- Почему тогда мы должны уезжать?

- Потому что так будет лучше.

- Кому?! - вскрикнула она так пронзительно, что я поняла - я мучаю дочь, сама того не желая.

- В мультике Аркашу обижали другие плохие тюлени, - проговорила вдруг Маша. - Он сначала прятался от них, а потом решил, что нельзя так жить все время…

Я нервно хмыкнула. Пожалуй, эта тюленья мудрость была не такой уж и наивной.

Ну что я и впрямь? Почему я должна переворачивать свою жизнь и главное - жизнь Маши вверх тормашками из-за какого-то мужика? Он не хотел разойтись по-хорошему - что ж, будет, значит, по-плохому.

Это не я развязала войну, но я намерена была ее выиграть.

- Думаю, мы можем остаться здесь как минимум до Нового года, - проговорила я, заговорщически толкая дочь плечом.

- Правда?

Ее глаза зажглись восторгом, и я поняла - это стоит того, чтобы сражаться с целым миром.

Если потребуется.

Но лучше бы, конечно, без этого…

- Ты меня страшно выручаешь, - от души призналась я Виктору - парню, с которым мы разошлись когда-то давно, но остались, вроде как, добрыми друзьями.

Я нервно впивалась пальцами в его локоть, когда мы дружно, словно влюбленная парочка, шагали по улице к моему временному месту работы. 

- Учти, ты обещала, что будешь носить мне на могилку цветы, если я вдруг паду смертью храбрых в этом бою, - помпезно заметил он, заботливо меня поддерживая на скользком участке дороги.

- Да ну тебя, - отмахнулась я пушистой варежкой. - Уверена, до убийства дело не дойдет.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Хотелось на это надеяться, во всяком случае. 

- Ну не знаааю, - протянул он с сомнением. - Судя по твоим рассказам, этот чувак просто зверь!

И тут же рассмеялся, скрашивая эффект серьезности, с которой прозвучали его слова.

- Поверить не могу, - вздохнул Вик шутливо, - что помогаю женщине, которая меня вероломно бросила! 

Он вдруг остановился и, требовательно сжав мою руку, чтобы я на него посмотрела, спросил:

- Это ведь из-за него, да? 

- Что? Нет! То есть, я не понимаю, о чем ты вообще! 

- Все ты понимаешь, - рассмеялся он негромко. - Из-за него я оказался недостаточно для тебя хорош… 

- Ты слишком умный, чтобы долго жить, - хмуро парировала я. - Радуйся, что ты мне еще нужен для дела… 

- Ой, боюсь-боюсь! 

Под громогласный хохот Вика мы зашли в здание офиса - я провела его по своему электронному пропуску - и вместе поднялись на нужный этаж. Когда двери лифта распахнулись, я демонстративно снова взяла его под руку и мы нарочито медленно, позволяя всем вокруг нас рассмотреть, прошли к моему рабочему месту. 

- Ну, я пошел? - спросил он негромко, склоняясь ко мне так, что со стороны это выглядело как весьма интимное действо. 

- Подожди… 

Я удержала его за галстук, притянула к себе… 

- Продолжишь в том же духе и рискуешь спровоцировать у меня в штанах салют в твою честь, - хрипло шепнул он мне. 

Я неловко выпустила его галстук из своего захвата и вполне искренне смутилась. До таких взрывных последствий доводить дело я вовсе не планировала. 

Но тут вдруг двери лифта снова распахнулись и в офис ступил тот, ради кого все и затевалось. Точнее - против кого…

- Поцелуй меня, - быстро повернулась я к Вику.

- Что?

- Да поцелуй же ты меня! - процедила на грани мольбы и требования.

Он смотрел мне в глаза несколько секунд, а потом сделал то, о чем я просила.

До моего слуха донесся гневный рев, но я только сильнее зажмурилась и отчаянно вцепилась в Виктора, как в спасательный круг.