i dfee46a8588517f8

Господство классов устраняется труднее, чем пронизанные обветшалым духом старины, неустойчивые, поддерживаемые по­добранными „избирателями¹¹ формы надстройки» ⁶.

Свою несостоятельность, приведшую ее к тяжелому кризису,

третьеиюньская бонапартистская система доказала уже в предво­енные годы. Ее основной отрицательный итог состоял в том, что задуманные «реформы» даны не были, причиной этому, как показано автором в его предшествующих работах, посвященных изучению третьеиюньской монархии, явилось не нежелание цариз­ма их дать в принципе (борьба между ним и буржуазной оппози­цией шла лишь по вопросу о мере, форме и сроках этих «реформ»), поскольку они были таковы, что не затрагивали его политического всевластия, а то, что их оказалось невозможным дать. Реформы, как известно, могут в зависимости от условий служить орудием против революции и, наоборот, способствовать усилению рево­люционного брожения. Действительность показала, что, несмотря на царящую в стране реакцию, «реформы», будь они даны, спо­собствовали бы не столыпинскому «успокоению», д углублению революционного кризиса, продолжавшегося, хотя и в скрытых фор­мах, и в послереволюционные годы.

Будь буржуазия сильнее, имей либерализм и его прямое продолжение — ликвидаторство, влияние в рабочем классе, в сре­де городской демократии, в массах, можно было бы пойти на риск «реформ». Но поскольку дело обстояло как раз наоборот, риска не последовало. Таким образом, одна из коренных причин, обус­ловивших провал бисмарковского «обновления» России для пре­дотвращения новой революции, заключалась в слабости русской буржуазии во всех ее параметрах, в ее оторванности от народа, в том, что ее партии и организации, конечной целью которых было воздействие на народ, уже тогда были генералами без армии.

Неизбежным следствием провала курса «реформ» стал глубо­кий кризис третьеиюньской системы как союза царизма с поме­щиками и верхами торгово-промышленной буржуазии, ради кото­рого она и была создана. Конкретным выражением этого кри­зиса явились полный паралич Думы по части «реформаторского» законодательства; провал на этой основе октябристского «центра», выразившийся сперва в тяжком поражении на выборах в IV Ду­му, а затем в расколе октябристской фракции на три части ⁷; резкое обострение недовольства друг другом партнеров по контр­революции. К кануну войны раздражение в помещичье-буржуаз- ной среде по отношению к правительству стало всеобщим. В свою очередь, «верхи» во главе с царем все в большей степени стали подвергаться искушению управлять без Думы, которая из орудия упрочения царизма, как было задумано, стала орудием его дискредитации и разоблачения. Все это, естественно, сопровожда­лось обострением противоречий как между фракциями думского большинства, так и внутри их самих. Все это происходило на фоне нового мощного революционного подъема, достигшего к кануну войны, так сказать, баррикадного уровня, когда не только В. И. Ленин, большевики, но и либеральная оппозиция и сами «верхи» считали, что сложившаяся ситуация воспроизводит канун 1905 г.