Из рассказов Тони тоже ничего выяснить не удалось, и через день ее просканировали на магнитно-резонансной установке, для чего ездили в Москву.
Результаты сканирования обсуждали со специалистами долго и скрупулезно, но вывод был один – внутри у Тони развивалась какая-то опухоль, и характер ее был совершенно неясен.
Повторное сканирование через три дня показало, что опухоль развивается быстро, и все специалисты единогласно высказывались за операцию.
Были предложения сделать предварительно биопсию, но это требовало времени и вызывало затруднения в исполнении.
– Что скажешь, Свиридов? – спросил Умаров на обратном пути.
Тоня и Боря молчали.
– Сделай операцию?
– Страшно, учитель, – врачи всегда стараются не оперировать близких людей.
– Это предрассудок, – тихо сказал Боря.
– Я согласна с Борей. Лучше тебя никто этого не сделает, – Тоня прижалась к Свиридову.
– Свиридов, ты подумай хорошенько. Я могу ассистировать тебе, можно рядом расставить хирургов, если ты … не сможешь …
– Ну, и где делать операцию? У нас?
– Конечно, у нас. А я смогу привезти лучшего хирурга на всякий случай.
С этого момента в медсанчасти стали готовить операционную – операция предстояла полостная, и далеко не все знали, что проводить ее будет хилер Свиридов, ведь должен был приехать известный хирург. Разговоры о том, что лучше было бы эту операцию делать в Москве, дружно пресекали Умаров и Худобина.
У Свиридова были две важнейшие задачи – подготовить Тоню и подготовиться самому.
Он даже подумывал наведаться к своему учителю-хилеру, а наведался в «Солнечный» к Иванищевой.
– Ангелина Митрофановна, я прошу у вас немного вашего чудо-средства от рака. Мне предстоит сложная полостная операция, характер опухоли неизвестен, и я подумал, что ваше лекарство не будет лишним.
– Что за операция? И почему оперировать будете вы?
Пришлось Свиридову рассказать Ангелине Митрофановне многое об операции, о своем путешествии к хилерам, о своей практике с ранеными в госпитале.
Иванищева долго не могла прийти в себя от рассказа Свиридова.
В результате он получил несколько грамм мельчайшего порошка – бежевых наночастиц с препаратом.
В операционной все было готово, и даже больше, чем это требовалось – прикрытые салфетками инструменты на всякий случай, медсестры, аппаратура для фиксации всех параметров пациента, оборудование для наркоза …
– Тонечка, ложись и ничего не бойся!
– Толя, о чем ты? С тобой я ничего не боюсь!
– Гриша, встань там, положи руки Тоне на плечи, говори с ней.
Белая перегородка загородила голову Тони и Гришу.
Свиридов оставил открытым только живот Тони. Но брить Тоню не стали, тем более, что нужен был участок живота выше пупка …
Рядом Умаров и медсестра с салфетками, у стены наготове еще две медсестры и хирург, Диана и Боря.
– Тонечка, тебе не будет больно, а только щекотно. Потерпи, хорошо?
– Конечно, милый!
Гриша что-то зашептал Тоне на ухо, поцеловал ее в лоб.
Свиридов положил ладони на живот Тони, закрыл глаза и стал про себя читать молитву.
А затем выпрямленными пальцами стал погружать руку прямо в ее живот – все глубже и глубже.
Профессор-хирург с большим интересом наблюдал, как рука Свиридова погружается в живую плоть. Вот уже вся рука была там, внутри, и вокруг руки выступила кровь.
Медсестра стояла наготове с салфеткой в руке, но Свиридов не давал ей команды.
Он что-то делал рукой там, внутри тела Тони, а другой рукой придерживал ее живот около руки, находящейся внутри. На дисплеях приборов высвечивались ритм дыхания Тони и кровяное давление. Свиридов мельком взглянул на эти спокойные данные.
Вот он медленно стал вытаскивать руку, и вынул ее, держа что-то в кулаке.
И бросил этот кровавый кусок в подставленный бюкс.
– На биопсию!
Он снова погрузил руку в тело Тони, но вскоре вынул ее и снова сбросил какие-то сгустки в кювету.
– Насыпь мне немного порошка на ладонь, – и он протянул медсестре раскрытую окровавленную ладонь. Медсестра насыпала туда немного бежевого порошка, Свиридов сжал руку и вновь погрузил ее в тело Тони. Подвигав там рукой, он вытащил руку и сразу прикрыл открытую рану ладонью другой руки.
– Вытри вокруг, – сказал он медсестре, и та салфеткой стерла следы крови вокруг руки Свиридова. А он закрыл глаза и медленно читал про себя молитву.
Когда он убрал руку с живота Тони, то никаких следов раны на животе не было – если не считать чуть более белой кожи.
– Все, Тонечка. Как ты?
– Нормально. Больно не было.
Убрали экран, отделяющий ее голову, и Тоня подняла голову и посмотрела на свой живот.
Все стали поздравлять Свиридова, медсестра вытирала ему руки со следами крови, хирург просил выделить ему время для беседы.
– Генерал, сэр, вы гений, поцелованный богом! – на английском языке сказала Диана.
А в маленькой хибарке на другом конце света за столом вдруг возник Свиридов.
Ко всему привычный невысокий человек неопределенного возраста не удивился и поздоровался.
– И я тебя приветствую, мой учитель! – поклонился ему Свиридов. – Я принес тебе небольшой подарок.
И Свиридов выложил на стол небольшой блестящий цилиндр, в которых обычно хранят лекарства.