Правда, до конца понять, что творилось у Яны на душе, он не мог. Старый дом, в котором она так и осталась маленькой девочкой, пробуждал в ней разные чувства, сменяющиеся, точно в калейдоскопе. В ее глазах каждый объект, каждая деталь дома преображались и открывали доступ к воспоминаниям. Здесь она играла с куклами – а вот и они… тут она рисовала на стене – ох, и ругалась же бабушка… а вот тут она… что это? Это место она совсем не помнила.
– Вадим, ты точно ничего здесь не менял?
– Я думал, ты знаешь о том, что у вас был балкон. Вид отсюда чудесный. Только по некоторым причинам приходится его баррикадировать. С этим сейчас разберемся. Я, знаешь ли, специально не стал его забивать по полной, чтобы всегда можно было выйти и посмотреть на то, что там, – с этими словами сталкер начал отодвигать самодельный засов.
Яна следила за всеми его движениями, пытаясь вспомнить хотя бы что-то, связанное с балконом. Ей казалось, что на втором этаже она уже знает все. Старые поблекшие обои возвращали свой прежний нежный цвет, рядом с нарисованными человечками на стене лежали разноцветные карандаши, у куклы не было оторванной руки и растрепанных волос, картины не лежали в одной куче, а висели на стенах, фотографии в рамках не были опрокинуты вниз лицом, а стояли на своих местах. Казалось, всё – детальная картина прошлого восстановлена, но не хватает последнего элемента…
– Я не понимаю, почему я не могу вспомнить его, – вслух пожалова лась она. Вадим приложил указательный палец к маске, давая понять, что в их случае конспирация по-прежнему превыше всего, особенно когда речь идет о пределах дома. Приготовив пистолет, он потянул дверь на себя, после чего, посветив фонарем по углам, закрыл ее снова. Присев, сталкер с минуту ждал чего-то, но, так и не услышав ничего подозрительного, объяснил:
– Все чисто. Не удивляйся, бывает, что наведываются… сидят, как на жердочке… Что же касается твоих воспоминаний – может, ты была слишком маленькой?
– Да, маленькой… – она еще что-то проговорила себе под нос, чего сталкер попросту не понял.
– Мне говорили, что с балкона упасть вниз довольно-таки просто. Хотя из детдома я всегда сбегал, как в фильмах, – через окна. Пошли, только осторожно. Извиняюсь, что серенады на сегодня отменяются. Соседи будут не рады, к сожалению.
– Кто знает, кто знает…
– Давай не будем испытывать судь бу?
Несмотря на то, что балкон находился всего лишь на втором этаже, вид открывался действительно завораживающий. Яна никогда не видела новый мир с такой высоты. Да и что она вообще видела? Если и приходилось выходить наружу, то ненадолго, да и то – всегда всё бегом. Остановиться, чтобы посмотреть на город, который когда-то принадлежал людям, – в том числе и ей, – не хватало времени. Наконец такая возможность появилась.
Вдаль уходили разрушенные многоэтажки. Под светом луны были видны опрокинутые остовы машин, разбитые витрины некогда больших магазинов, пустые глазницы домов, покореженные антенны и дороги, уходящие змеями в неизвестность. Яна попыталась вспомнить, каким был мир ее детства, но ничего не получалось, словно он так и оставался там, за стенами дома, по ту сторону двери балкона. И тем не менее она завороженно смотрела на все, что было доступно взгляду. Крыши, похожие на скомканные бумажки, покореженные дома, глубокие раны больших т рещин. Пустота и пугающая тишина. В свете полной луны внизу словно маячили еле уловимые тени. Мистика и неизвестность окутывали город.
– Полная луна – это большая редкость, – прошептал стоявший рядом Вадим. – Я только слышал от других, что такое возможно. Думал, что никогда не увижу ее. Полагаю, ты тоже.
– Да, – робко ответила девушка. Придавая городу загадочность, которой и без того хватало, луна делала и еще одно дело: под ее светом мир становился необъятным. Она знала, что свет от луны распространяется на весь город, но в то же время создавалось ощущение, что только отсюда можно почувствовать на себе ее свет сполна. Яна протянула ладони и улыбнулась.
В этот момент она заметила, как что-то падает вниз с неба. Что это? Непонятные хлопья, словно увеличенная в разы пыль. Одна, вторая, третья… все они ложились на ее ладони. Яна провела большим пальцем, осмотрела руки – ничего. Но на смену первым «парашютистам» с неба уже с пускались новые. Она подняла голову и в свете все той же луны увидела, как сотни – нет, тысячи – таких же падают вниз, танцуя в воздухе, сбиваясь в стайку под редкими порывами ветра, пока, наконец, не исчезают где-то внизу на земле.