i c2ab19a2c5d6e8bb

   – Серёга, вторая неделя пошла… – напарник противно кашляет, сплевывая мокроту в грязный платок. Этот недуг начал мучить его пару суток назад, но прогрессировал очень быстро. Если вначале это было просто покашливание, то теперь на одноразовых платках, которыми он пользовался, стали появляться бурые капли.

   – И что? – я автоматически кошусь на циферблат настенных часов и понимаю, что нужно готовиться к «пу ску». Отставив в сторону початую банку говядины с гречкой, начинаю искать цепочку с ключом, пристегнутую к портупее. Нащупав прохладную ниточку железных звеньев, похожую на ощупь на дождевого червяка, вытягиваю на свет божий маленький блестящий ключик.

   Напарник следит за моими действиями со смесью страха и отвращения. Ему все надоело, он болен и ему страшно.

   – Серёг, мне страшно! – вторит он моим мыслям. Но, несмотря ни на что, откидывает предохранительную крышку над замочной скважиной и вставляет туда свой ключ, – А вдруг это не эксперимент? Вдруг там ничего нет, а мы сидим с тобой как две крысы!..

   – Не истери! – огрызаюсь в ответ. Наверное, мы сейчас очень колоритно выглядим. Один худой, изможденный, с нехорошим румянцем на бледных щеках. Второй грузный, фигура которого еще не растеряла красивый мускулистый рельеф, но кое-где уже появился постыдный жирок. И абсолютно седой «ежик» волос на шишковатом черепе, если верить словам напарника. Так это или нет, я не знаю, зеркала у нас нет. А если бы и было, я бы не стал смотреться в него.

   Я думаю, что это испытание. Байками о подобных экспериментах со стороны командования меня пугали еще в самом начале службы. Запрут пару офицеров в бункере на несколько дней, а то и недель, и смотрят, справятся они с поставленной боевой задачей или штаны изгадят. Один из старожилов базы даже показывал мне какие-то царапины на кожухе электронного замка с внутренней стороны двери в бункер. По его словам, это бывалый офицер, десантник, прошедший все «горячие точки» от Афгана до Второй Чеченской кампании, не выдержал стресса. На пятый день изоляции в бункере укокошил своего напарника железной вилкой и пытался потом этой же самой вилкой вскрыть замок. Как по мне, так это просто армейский фольклор. А вот вилок на вахту не выдают, только ложки. Совпадение… Наверное…

   – Тринадцать ноль-ноль! Первый офицер – готов! – ключ в замочно й скважине, смотрю на напарника. У него снова пустой отсутствующий взгляд, губы слегка двигаются, то ли бормочет, то ли молится. – Второй офицер?

   Напарник испуганно вздрагивает, вскинув руку, отчего ключ выскальзывает из своего гнезда и начинает раскачиваться на цепочке, подобно маленькому серебряному маятнику. Напарник торопливо хватает цепочку и начиняет тянуть к себе ключ, как рыбак вытягивает за леску рыбу из воды.

   – Серёга, может, ну его?.. – в голосе напарника, в который раз за эти дни, начинают звучать истеричные нотки. В такие моменты мне просто хотелось его убить. Ей-богу, не вру. Эти трясущиеся губы, эти интонации ревущей бабы…

   – Отставить «Серёгу»! – еле сдерживаюсь, чтобы не засветить со всей силы кулаком по этим трясущимся губам, – Второй офицер готов?!

   Он снова заходится в кашле, но все же находит в себе силы вернуть ключ на место.

   – Тринадцать ноль-ноль… второй о фицер готов… – мы одновременно поворачиваем ключи.

   – Первый офицер – «пуск»! – жму на плоскую красную кнопку.

   – Второй офицер – «пуск»! – напарник синхронно повторяет мои движения. Ну вот и все, отбой на двадцать четыре часа.

   В помещении царит тошнотворный запах, вентиляция не справляется. Сегодня мы решили затеять уборку, что помогало убить двух зайцев сразу: и чистоту навести, и чем-то занять бесконечно текущее мимо нас время. Хотя от моего напарника в этом мероприятии было больше вреда, чем пользы. Он бессмысленно слонялся из угла в угол, перекладывая наш нехитрый скарб с места на место. Устав от этого мельтешения, я усадил его на нижние нары и велел не мешаться под ногами. В ответ он что-то благодарственно пробормотал, лег и отвернулся к влажной стене.

   Пока он спал, я собрал в герметичный контейнер пустые банки из-под пайка и использованную одноразовую посуду. Позднее к мусору присоединились грязные носки, содержимое корзины из туалета и пара упаковок просроченного валидола. В общем, все то, что хоть мало-мальски портило воздух в нашей маленькой, всего пять на пять метров, каморке.

   Через час работа была закончена. Напарник уже крепко спал, его мерное похрапывание изредка нарушалось приступами кашля. Я думаю, у него серьезные проблемы с легкими и в этой сырости он долго не протянет. Но что я могу сделать, чтобы хоть немного облегчить его страдания? Подняв глаза к потолку, тихо шепчу:

   – Когда же это все закончится?..