i bd08bf1a1447d12e

   - Ну, не то чтобы знают, мы не имеем права выставлять такие обвинения, но разговоры идут. Мы думали, он или погиб, или ушел в глубокое подполье, и даже начали забывать ту историю, но около года назад некоторые из нас, те, кто был ему ближе, почувствовали его вибрации. Он вернулся на Эльдорис. И через какое-то время начались неполадки с климатом, которые почти никто просто не хотел замечать. Почти никто, но не все. Ливолис пытался противостоять, но как будто не видел, с кем имеет дело.

   - Почему же вы ничего не делаете, если знаете, кто это? - возмутилась я.

   - А что мы можем? Будь у нас даже официальное признание, что покушался на принца и испортил погоду Денриан, это не помогло бы нам его отловить. К несчастью, мы не представляем ни где он прячется, ни как именно ему это удается.

   - Что вы только что сказали? - глаза мои поползли на лоб. - Дядя Ливолиса Денриан?!

   - Да, именно так. Только не думаю, что тебе стоит обсуждать это с Ливолисом. Со времени смерти Арлаины... он замкнулся и ни разу не касался этой темы вообще.

   "Какой ужас, - подумала я. - Его дядя, смерть возлюбленной, в которой по сути виноват сам Денриан".

   - Деззар, ваши отношения с Ливолисом, я имею в виду весь Совет Старейшин, стали такими напряженными после этого?

   - Да. Нам не удалось изобличить и наказать врага и не удалось закрыть портал. Мы не нашли выход, а он потерял...

   - Да, понимаю... Но почему же тогда он так тепло отзывается о своем дяде? Если то, что вы говорите - правда?

   - Не знаю, что сказать тебе. Ты вправе верить тому, во что тебе верится, Тания. А еще лучше тебе самой докопаться до истины. А Ливолис не обсуждал эту тему с Советом ни разу, и не думаю, что пожелает. Да и кому от этого станет лучше?

   Я ушла от Старейшины в полной растерянности. Кому и чему верить? Как такое вообще может быть: в Совете подозревают человека, но никто не пытается его обличить и обезвредить. Денриан - очень сильный маг, так сказал Лив. Он думает, что тот, возможно, ушел к эвинам! Но если то, что сказал Деззар - правда, то Денриан был на Земле? Преследовал Эданора между мирами? Хотел убить?

   Вечер я провела со своими четвероногими друзьями, но даже их милые проделки не могли вывести меня из задумчивости.

   "Что будет с Ливом, если он узнает, что это правда? И нужно ли ему знать эту правду?" - спрашивала я себя и приходила к выводу, что совсем не хочу бередить его раны, но... рано или поздно все тайное все равно станет явным.

   Лив пришел только к ночи. Услышав его шаги, я вышла навстречу и улыбнулась. Он выглядел утомленным и печальным. Зашел к себе и сел на кровать с видом человека, который через мгновение повалится на бок и тут же уснет. Я присела рядом и осторожно приобняла его. Мне хотелось что-то сделать для него, еще раз влить сил или просто поцеловать, но Лив был слишком замкнут, чтобы помышлять о таком всерьез. Решив, что он хочет побыть один, я тихонько встала и собиралась уйти.

   - Не уходи, - попросил он, и в голосе его чувствовалась боль.

   - Лив, что-то стряслось?

   - Нет. Все живы. Маркус еще без сознания, но от лекаря передали, что, вероятнее всего, уже на рассвете он придет в себя.

   - Хорошо, - сказала я, садясь обратно. - А что с тобой?

   Лив некоторое время молчал, а потом сказал, глядя куда-то в пол:

   - Я хожу по краю пропасти, Тания. И веду тебя за собой.

   - Глупости, Лив. Я же пришла сама. И дар...

   - Я не об этом, - сказал он и посмотрел на меня. - Я не хочу причинять тебе боль. Сохраняя дистанцию, я мучил и тебя, и себя. Но теперь... Я не могу быть с тобой.

   - Лив? - в душе моей все перевернулось, а в уголках глаз тут же стало предательски влажно.

   - Я люблю тебя, Тания. И с каждой минутой, проведенной вместе, люблю все сильнее, уже не представляя своей жизни без тебя. Но я не могу быть твоим возлюбленным и мужем. Пока со мной моя коса, я не могу назвать тебя своей любимой перед другими. Ни один Старейший не обвенчает нас. Я даже не могу открыться тебе до конца. Это своеобразный блок, не позволяющий мне сделать это.

   Эти его слова про мужа и венчание звучали так дико и так незначительно по сравнению с тем, что он любит меня. Мне захотелось закричать об этом, но я не стала ничего говорить, решив, что сейчас не время объяснять необязательность всех этих условностей. К тому же я толком не знала, какие у них обычаи на этот счет. Да, совсем не знала. Зато хорошо помнила слова девушки-эвина, которые та хотела, чтобы я запомнила.

   - Твой обет, я понимаю, но, Лив, обет ведь можно снять.

   - Снять? - Лив посмотрел несколько удивленно. - Да, моя ати, ты права, это возможно. Обет - это признание в безграничной любви тому, во имя кого он принесен, и снять его можно, доказав, что случилось невозможное, и сердце полно чувством не меньшей глубины к другому человеку. Есть способ и место, где этот обряд свершается. Священное место, озаренное сиянием Белой Матери и Сестры. И войти в него, потревожив ее покой, осмеливаются лишь те, кто уверен непоколебимо.

   - Ты сомневаешься в моих чувствах к тебе? - спросила я, мне становилось горько от одной лишь тени подобного предположения. - Или в своих?