Непроглядная, черная тьма окружала со всех сторон. Вася выставил перед собой руки и пошел к дереву. Кое-как залез и попытался лечь. Это оказалось не так-то просто. Он ни как не мог найти удобное место. Несколько раз чуть не свалился, лишь в последний момент ему удавалось ухватиться в полной темноте за случайную ветку и удержаться на дереве. В конце концов, он уселся на ветке и оперся плечом к стволу, ноги свесил вниз. Но долго так просидеть было невозможно. Острая кора впивалась в кожу, тело вновь начало чесаться, а непонятно откуда взявшийся холод не давал расслабиться ни на секунду.
- А-а-а!.. Черт! Черт! Черт! С*ка! Ненавижу!..- сквозь стучащие зубы ругался Вася, скрючившись на дереве, как мокрый ощипанный воробей.
Постепенно в ответ на его стенания поднялся неописуемый крик. Пронзительно заорали десятки голосов, похожих на сирену. Они перекликались и все время двигались, кружась вокруг. Вася затаился и мысленно поздравил себя с решением залезть на дерево. Он вспомнил о своей палке, но тут же понял, что толку от нее не будет. Когда к дикому крику прибавились шорохи листьев и треск сухих веток, Василий не выдержал. Он вскочил и в полной темноте полез выше. Ноги и руки сами находили дорогу в непроглядной темноте.
Крики тотчас смолкли. Они меня видят, подумал Вася. Чего я боюсь? Они не нападают, значит тоже боятся... Может и так, но я не слезу отсюда до утра. Ни за что!..
Постепенно шум возобновился. К нему присоединились еще десяток разноголосых крикунов. Кто-то грузно прошел под деревом, слюняво чавкая. Всхлипнула вода и Вася различил звуки больших глотков. Напившись, зверь так же чавкая, скрылся в чаще. Прыгали и попискивали мелкие зверьки на ветках. Хлопали крыльями птицы где-то высоко в кронах.
Вскоре Вася привык и к ним, но в ночи появлялись новые голоса, шорохи и чавканья. Холод вновь взял в свои ледяные объятия. Зуд немного отступил, и Вася задрожал всем телом, а зубы заплясали чечетку. В голове стали появляться мысли спуститься вниз и укутаться опавшими листьями, но тело тут же начинало чесаться само собой. Он уже не мог сидеть на месте:
- Надо что-то делать. Надо что-то делать...- стучали зубы.
Вася протянул руку перед собой и нащупал тонкую ветку с мягкими листьями. Она легко сломалась.
Надо попробовать, решил он и стал рвать ветки и складывать перед собой. Работа согревала и давала надежду. Настроение улучшилось. Таинственные животные уже не беспокоили. Вася скрипел зубами от напряжения и рвал ветки. Когда набралась довольно большая охапка, он связал концы вместе одним из гибких тонких прутиков. Получилось нечто вроде большого веника. Аккуратно надел его себе на голову, как гигантский колпак. Сучки царапали кожу, но листья немного сохраняли тепло.
Так он просидел до утра, за всю ночь ни разу не сомкнув глаз.
Поднялось солнце и разбудило дневных жителей леса. Вася выбрался из хижины-веника, с трудом встал на толстую, нагретую ветку. Ноги отекли и онемели, руки лихорадочно колотились, перед глазами и в мыслях стоял туман. Последние силы ушли на то, что бы слезть с дерева и подползти к ручью.
Он умылся и напился холодной воды. Это придало немного сил. Тело постепенно согревалось. Вася с ужасом рассматривал свою изодранную плоть. Вся кожа покрылась красными пятнами, местами кровоточила и горела огнем. Холодная вода сняла зуд и раздражение, но ненадолго.
Проснулся голод. Вася сразу пошел к месту с красными ягодами и съел не меньше двадцати штук. Сорвал широкий лист, скрутил его кульком и нарвал про запас. Он твердо решил продолжить идти хоть куда-нибудь. Мысли еще об одной такой ночевке беспощадно гнались прочь. Надо найти пещеру или что-то похожее, думал он, там обязательно будет сухое дерево и можно будет разжечь костер.
Вася напился из ручья. Посмотрел на свой ночной шалаш и подумал, если соорудить нечто похожее из сухой травы, то получится подобие одежды. Главное, будет тепло!
Надел, уже привыкшие к ноге тапочки, взял дубину, кусок коры и, не оглядываясь, зашагал вниз по ручью.
Идти здесь было легче, чем по заросшему лесу. Вода всегда рядом. На камнях и под ними Вася нашел целые гроздья улиток. Разбил самую большую камнем и высосал кисло-горькую жижу. Запил водой отвратительный вкус и закусил жменей ягод.