i aac1e39a59aada53

   Вздрагивая и оглядываясь, порываясь убежать и сгорая от желания поделиться секретом, Добробуд прихлёбывал тёплый узвар, в который я добавил капельку спирта. И - рассказывал.

   С час назад к вестовому боярину прибежал человек от стольника с требованием срочно (" - Орёт, понимаешь, немедля! Вот прям роди ему посередь ночи!") дать гонца для отправки сообщения князю в пригородное поместье.

  -- Мой-то взматерился спросонок. Грит: нехай до утра подождёт. А этот-то... настырный такой! Мой-то и говорит: сбегай, глянь, кто там у нас ныне не при деле.

   Добробуд нашёл гонца, отвёл к стольнику, тот сунул грамотку и гонец побежал седлать коня. А Добробуд чуть задержался и услышал, как стольник говорил хромому мальчишке:

  -- Молодец! Истинную верность явил. Ежели слова твои насчёт старшей княжны и этого прыща Ваньки - доподлинная правда, ежели грех их - истина еси, то будет тебе от князя - награда великая. Это - из служб редкостных! На хорошее, важное место поставит. А то... и вовсе шапку пожалует! Верные да толковые да глазастые - завсегда нужны.

   Добробуд прежде видел этого мальчишку, знал, что тот - из людей оружничего.

  -- А малой-то, слышь-ка, аж дрожит весь от гордости и отвечает так: Спаси тя бог, господин главный княжий стольник! Тока я не за-ради наград да милостей, а за-ради чести князя нашего светлого! Дабы государю нашему никакого ущерба не было. Ибо в славе государевой - радость всех людей его!

   Добробуд с выражением продекламировал пафосный монолог юного хромого патриота княжеского двора и ревнителя придворных ценностей.

   Всё закономерно: я переспал с "самой великой княжной всея Руси". То есть, по мнению туземцев, причинил ущерб чести и достоинству Великого князя Ростислава и сына его Романа. Который здесь, на Княжьем Городище - главный, и за всё - в ответе. Мальчишка, "хромой гонец" - из "янычар", князь для него - кумир и светоч. Мои "постельные игры" - кощунство, святотатство, бесчестие и гос.измена.

   Вот он, от глубины своего юношеского чистого сердца, исходя из благороднейших побуждений, понуждаемый лучшими чувствами... побежал с доносом. Вполне возможно, что ему, и вправду, не так довлеет ожидание княжеской награды, как чувство долга, восторг восстановления справедливости, радость сопричастности и полезности...

   Что ему нормальные человеческие отношения, установившиеся за те несколько дней, которые мы бок о бок провели в оружейке? Я для него - чужак, боярич, земский. А вот князь...!

   Добробуда тоже распирает от узнанной тайны. Но он сам из "прыщей". Я для него - свой. Сотоварищ по отбыванию. Да ещё и от истопника спас! Хотя, похоже, он просто глуповат и не понимает очевидных последствий. Зато пылает любознательностью:

  -- Слышь, Иване, а это... ну... правда? Ну, что ты её, что вы с ней... типа... и как она? ну... в смысле...

   Вот из-за этого он ко мне и пришёл. Из-за острого любопытства, из желания получить подтверждение такой "горячей новости". Подробностей! Деталей! Из "первых рук", от непосредственного участника!

  -- Сними-ка, Добробуд, кафтан да сапоги.

  -- Эта... с чего это?! Ты... ты чего?!!!

  -- Быстро!

   Когда человеку к горлу приставляют острозаточенный "огрызок" - он раздевается... не столько быстро, сколько беспорядочно. Потом... теми же ремнями, которыми я недавно и саму княжну...

  -- Иване... я ж к тебе как к другу... а ты меня... Ты чего задумал?!

  -- Успокойся. Заботу твою, дружбу - я ценю чрезвычайно. Поэтому тебя и связал. Сейчас ты вот это выпьешь... Оно жгучее, но не смертельное. Потом узвару дам запить. Ещё - дам по морде и разобью нос в кровь.

  -- За что?!!! Ты чего?! Я ж к тебе по-доброму...!!!

  -- И я к тебе - так же. Теперь слушай. Ты у стольника ничего не слыхал. Привёл гонца и сразу ушёл. Шёл мимо оружейки, увидел огонёк, зашёл. Я тебя напоил... зельем своим. Мы повздорили, подрались. По вопросу... какая служба круче - вестовая или оружейная? Потом ты не помнишь. Потому что иначе - ты соучастник. Понял?

   Он смотрел на меня совершенно испугано с полуоткрытым ртом. Куда я и влил содержимое полупустой корчажки со спиртом. Пока он пытался отдышаться - долил во входное отверстие узвару и уточнил:

  -- Тайное слово на сегодня какое?

  -- В-владимир.

  -- А отзыв?

  -- К-киев. А я с этого... не помру? А?

  -- Нет. Сам пил не раз - не помер. Утром голова будет болеть. Кони-то вестовые осёдланные в ближней от ворот конюшне?

  -- А? Ну. Да. Ой! Тфу! А бить-то зачем?

  -- Извини. Спасибо тебе, Добробуд Доброжаевич, спас ты меня нынче. А ударил я тебя не злобе, а для правдоподобия, чтобы у спрашивателей и сомнений не возникло. Ну, бывай. Может, и свидимся.

   Веки его уже закрывались, он пару раз всхлипнул разбитым носом с кровяным подтёком и завалился на спину. Пришлось переворачивать на бочок - не дай бог захлебнётся спьяну собственной рвотой. Свои вещички в торбочку, казённые вестовые шапку, кафтан и сапоги - надеть. И...

   "Ты лети с дороги, птица,

   Зверь, с дороги уходи!

   Видишь, облако клубится,

   Кони мчатся впереди!

   И с налета, с поворота,

   По цепи врагов густой

   Застрочит из пулемета

   Пулеметчик молодой".

   Пулемёта, жаль, нету.