i aac1e39a59aada53

   С чего это она? За что меня так?

  -- Тебе, чего, не понравилось?

  -- Понравилось?! Гос-с-споди... Развяжи меня, убоище!

  -- Не-а. Сперва скажи, что понравилось.

  -- Понравилось! У, б... Понравилось! Отпусти, б... барана кусок!

  -- И что ещё хочется.

  -- Хочется! Хочется!! Развязывай, гадина.

  -- Прям счас.

  -- Прям счас... Что?!!! Развязывай! Идиот, кретин, падла, сволочь...

  -- Так сильно хочется, что ты взбесилась?

  -- Ой дурень, ой дурень... матерь божья, пресвятая богородица... отродье сатанинское... плешь безмозглая... Я же понесу! Ты же в меня спустил! Олух царя небесного!

   Она ругалась, дёргалась, придерживаемая мною, елозила, сбивая со старых неструганых тесин наброшенное на них тряпьё. А я медленно соображал. Об чём это она? Наконец дошло.

  -- Олух... Олухиня... Или - олуха? Короче: дура здесь - ты. Вопиёшь не подумавши. Худые словеса на меня извергаешь. А я, принцесса - парнишечка добрый с головушкой умной. Я тебе зла - не желаю. Не ори ты так, не боись - маленьких у нас не будет. Может, кто другой тебе брюхо и надует. Но не я.

   Стоило её распутать и развязать руки, как она, как и положено высокородной девицы в подобной ситуации, попыталась, первым делом, дать мне пощёчину. Ожидаемо ушибла ручку об мой блок и принялась поправлять одежду, изредка всхлипывая и задумчиво поглядывая на меня.

  -- Откуда ты знаешь? Ну, что у нас... ну... что у меня от тебя...

  -- Бабка одна, ведунья сказывала. Ни одна принцесса от меня не понесёт. Глупая ты, даром слёзы лила да слова злые кричала.

   Я никогда не вру: Марана говорила о моей "без-залётности" для всех женщин и девушек. Но ведь княжны тоже входят в их множество?

  -- Врёшь.

  -- Гос-с-споди... Мы с тобой уже столько лет знакомы... Могла бы и запомнить - я никогда не лгу.

  -- Неправда - лгут все.

  -- Блин! Мы с тобой об этом ещё при первой встречи говорили! Я - не все!

  -- Ну что ты сразу... А... точно?

  -- Точно-точно. Как на духу. Иди уже. Вон, костяшку свою забери. Чуть не заколола. Дура бешеная.

   Я помог ей встать, подал выбранный стилет, на который княжна несколько секунд смотрела недоумевающе, выглянул за дверь - наш центральный зал был абсолютно пуст, чуть играл огонь в каменном очаге в углу. Осторожно, под локоток, довёл до дверей во двор.

  -- Завтра-то придёшь?

  -- С чего это?! Неуместно мне по оружейным делам бегать.

  -- По оружейным делам - неуместно, а вот по оружейкам... Покуда я здесь... Тебе решать. Мне-то... понравилось.

   А целоваться с ней... сладко. Э-эх... Всё - вырвалась, платок - поглубже надвинула и ходу.

   "Отвори осторожно калитку

   И войди в тихий садик как тень,

   Да надень потемнее накидку,

   И платок на головку надень".

   Точно: "надень". И когда - "войди как тень", и когда - "выйди"...

  -- Зайдём.

   Будда вывернулся откуда-то из-за угла, осмотрел двор, уже тонущий в зимних сумерках, пропустил меня вперёд к лестнице и... врубил кулаком по затылку. Так бы я... до самого низа. И костей бы не собрал. Но... что-то подобное было предсказуемо. У "будд" челюсти просто так, без тяжких, несовместимых с жизнью окружающих... - не отваливаются.

   Однако мой захват за рукав, доворот и толчок... помогли главному оружничему свободно продолжить его собственное движение. Ускоренно. Актуальность "сбора костей" переместилась на другую персону.

   Не надо иллюзий: эти "янычары" годами сидят по лавкам с подогнутыми ногами, не открывая глаз, не издавая иных звуков, кроме пофыркивания и похрюкивания, но убойный удар они наносят. И сами - держат. "Ручки-то помнят".

   Будда полежал, провожая меня взглядом, пока я далеко обходил его по кругу. Старчески кряхтя дополз на четвереньках до стеллажа с мечами, начал подниматься, постанывая... И вдруг зарычал, выдёргивая из вороха попавшийся ему под руку:

  -- Дрянь! Мерзь! Дерьмо!

  -- Тихо, тихо, дядя Гаврила. Главное - спокойствие...

  -- К-какой я тебе дядя?!!! Кукушонок! Подкидыш! Отродье диавольское...

  -- Воздвигательный меч схватил! Его же потом хрен отчистишь! А тут Крещение. И куда князь с грязным?!

   Будда недоуменно посмотрел на меня, на железку в руках, наклонил клинок, углядел пятнышко, плюнул, потёр рукавом... Снова злобно уставился на меня.

  -- Давай поговорим сперва. Убить меня, дядя Гаврила - надо в очередь становится. Знаешь, сколько таких... желальщиков есть? С чего я сюда и забился.

  -- Заслужил. Гадёныш.

  -- Ага. Вот и она - с этого начала. А потом, вроде, разошлись миром. Положи железку да пойдём, у меня ещё узвар горячий есть. Потолкуем.

  -- Хрена мне с изменником толковать да узвары распивать! Голову те рубить надоть немедля! Ладно. Сказывай.

   Зашли в мой чулан. Запах... Будда только фыркнул.

  -- Будто в конюшне у жеребцов стоялых. Ну!