И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность

Может быть насмешка относилась больше к дирекции и положению вещей вообще. Во всяком случае тому, кто обладал уверенностью в себе, в своей силе, незачем было придавать большое значение подобной выходке. Наконец Крылов мог отомстить шуткой или эпиграммой. Но общественное положение обидчицы, оскорбленное самолюбие человека, сознающего, что общество будет на стороне обидчика только потому, что тот силен чинами и богатством, вызвало злую и упорную месть Крылова. Он не ответил ничего на оскорбление, но тем хуже было для Княжнина и его супруги. Оба эти лица выставил он на сцену в комедии «Проказники», которая впрочем на театральные подмостки тоже попала не скоро. Княжнину дал он имя Рифмокрада, а жену его окрестил пикантным прозвищем Тараторы! Рифмокрад — бездарный стихотворец, воображающей себя великим писателем, потому что он сочиняет трагедии, бесцеремонно наполняя их заимствованиями. Он под башмаком у своей жены, которая впрочем очень высокого мнения о его таланте. Таратора — женщина уже не молодая, но еще желает прельщать своей красотой и т. д. В журнале «Почта Духов», где Крылов продолжал свое мщение, есть между прочим сказка, начинающаяся так:

Ко славе множество имеем мы путей:
Гомер хвалить себя умел весь свет заставить.
А Рифмокрад, чтобы верней себя прославить,
Нажил себе жену, а женушка — детей,
Которы в зрелищах и кстати и некстати
В ладоши хлопая, кричат согласно тяте.

Комедия так же неудачна, как и прочие произведения его в этом роде. Только лица ближе к жизни по той причине, что списаны с натуры. Впрочем Соймонов не заметил греха, когда Крылов показал ему комедию, и разрешил ему ее напечатать. Но прежде чем Крылов мог привести это в исполнение, содержание комедии стало известно в городе и дошло до Княжнина. Последний заподозрил и Дмитревского в соучастии или в том, по крайней мере, что он, просматривавши все сочинения Крылова, наверно знал об этом и не удержал его. Дмитревский, как тонкий политик, не желая вмешивать себя в это дело, показал письмо Крылову. Тогда Крылов, как бы пользуясь случаем лично обратиться к Княжнину — он не был с ним знаком — и ужалить его больнее, пишет к нему оправдательное письмо, наполненное ядом иронии, под видом невинности и наивности. Он удивляется, что Княжнин, сам комик, вооружается против комедии на пороки и «в толпе развращённых людей» находить сходство со своим домом. Он рассказывает сам содержание своей комедии. Говорить, что в муже выводит он «парнасского шалуна», крадущего лоскутки из французских и итальянских авторов (черта, в которой Княжнин не мог не узнать себя), приводящего в восхищение дураков и «обижающего честных людей» — намек на подозрение его, Крылова, в пасквиле и Дмитревского в соучастии. «Признаюсь», говорит он, «что сей характер учтивого гордеца и бездельника, не предвидя вашего гнева, старался я рисовать столько, сколько дозволяло мне слабое мое перо». (!) Дальше описывает он свою Таратору, опять-таки прямо рисуя известные черты жены Княжнина, и с колкой наивностью прибавляет: «вы видите, есть ли хотя одна черта, схожая с вашим домом».

Он готов даже уничтожить комедию и написать другую, «но границы, полагаемые вами писателю», говорить он, «так тесны, что нельзя бранить ни одного порока, не прогневя вас или вашей супруги: так простите мне, что я не могу в оные себя заключить».

Наконец Крылов предлагает Княжнину «выписать те гнусные пороки, которые ему или супруге его кажутся личностью» и сообщить ему, Крылову; тогда он постарается их смягчить или уничтожить. Но не довольствуясь этой довольно грубой иронией, Крылов впадает в еще более пошлый тон: «поверьте», говорить он, что вас обидел не я, описывая негодный дом, который от трактира только разнится тем, что на нем нет вывески (!), но обидели те, кои сказали, что это картина вашего дома. Причина такой злости, запальчивости ярко сказывается однако в заключительных словах письма: «Впрочем напоминаю вам, что я благородный человек, хотя и не был столь много раз жалован чинами, как вы, милостивый государь».

* * *

Комедия «Проказники» написана в 1788 году. В марте следующего 1789 года Соймонов снова вступил в управление театрами, которое временно было оставил. Отношение его к Крылову теперь несколько переменилось, и он прямо дал понять последнему, что не доволен его сатирой на лица. Все же до следующего года Крылов оставался на службе, хотя, возмущенный и оскорбленный отказом и нежеланием Соймонова поставить принятую уже давно от него комедию «Бешеная семья», написал и ему запальчивое письмо.