i 9b79be06fdee0480

   - Я предлагаю вам пойти ко мне в гости, если вы не собираетесь причинить мне зло, - сказал я. - Мне от вас ничего не надо. Если не хотите ко мне в гости, то я могу отвезти вас в театр. Живите сами по себе и будьте добрыми хозяевами.

   Внезапно одна из тетрадок, переданная им утром, свернулась в рулончик и просунулась в одну из клеток решётки. На тетрадке женским почерком было написано - МЫ СОГЛАСНЫ В ГОСТИ. Ну, если тут командует женщина, то, возможно, что я заведу себе невидимых, но вполне нормальных для дружбы субъектов.

   Я открыл замок и распахнул дверцу узилища, сделав приглашающий жест в строну двери моего дома, которую так же открыл, почувствовав колебание воздуха мимо меня.

   Кот встретил гостей настороженно, вскочив с дивана и выгнув дугой спину. Однако, когда кто-то погладил его по голове и по спине, успокоился и пошёл в свой уголок перекусить сухим кормом.

   Я придвинул к дивану журнальный столик и налил себе газированной из местного источника минеральной воды.

   - Можно мне прочитать, что вы написали в тетрадках? - спросил я.

   Подвинутые мне тетрадки были знаком согласия.

   - А я вам поставлю хороший старинный фильм, - предложил я и включил проигрыватель с фильмом "Унесённые ветром".

   Тетрадь ЕГО.

   Елизавета была инженю в нашем театре и скоро должна была стать гранд-кокет, ей очень благоволил наш директор. Мы полюбили друг друга и предложил ей стать моей женой, но против выступили все её родственники и директор театра, который собирался уволить меня. Тогда мы решили остаться вместе навечно, и выпили одновременно яд. Сейчас мы с ней постоянно вместе и так же любим друг друга.

   Тетрадь ЕЁ.

   Леонид был вторым салонным любовником в нашем театре и вполне мог быть и героем-любовником, если бы имел более покладистый характер, но он всегда имел своё мнение и часто критиковал там, где нужно было бы и помолчать. Конечно, Леонид всегда отличался в лучшую сторону от всех наших мужчин, но вот вероятность попасть с ним в какую-нибудь историю была чрезвычайно велика. Мои папа и мама были категорически против нашего брака, а директор театра напрямую намекнул мне, что я могу скатиться в субретки, а потом и в дуэньи. И Леонида обижать очень не хотелось. Настроение было паршивое препаршивое. И Леонид на последние деньги повёл меня в ресторацию. Время провели весело, а потом пошли в театр, в гримёрную Леонида, он обещал, что там нас ждёт бутылочка лафита.

   - Нам не дают быть вместе, - патетически сказал он и предложил способ быть вместе навечно.

   - Мы сбежим? - предположила я, но он предложил отравиться одновременно припасённым им ядом, как Ромео и Джульетта. - И нас похоронят вместе, - сказал он.

   - Но самоубийц не хоронят на кладбище, - возразила я.

   - А кто узнает, что мы были самоубийцами? - спросил он. - Мы просто пили вино, в котором оказался яд. Мы же не будем никому оставлять записки и все видели нас в ресторации беззаботно веселящимися актёрами губернского театра.

   - Я боюсь, - сказала я.

   - А ты любишь меня? - спросил Леонид.

   - Да, люблю, - ответила я.

   - Тогда пьём, - безапелляционно сказал он и налил в бокалы вино. - На счёт три.